"Вадим Каргалов. Русский щит (Роман-хроника) " - читать интересную книгу автора

осень люди двигались только на запад. Пылили половецкие кибитки, покидая
придонские пастбища. За стадами шли женщины и подростки - многие мужчины
погибли в сражениях с монголами, которые уже перешли Волгу. Брели по пыльным
шляхам последние булгарские беженцы, оборванные, изголодавшиеся. Молчаливыми
кучками сидели у костров аланы. А впереди беглецов, расходясь как круги по
воде от брошенного камня, неслись устрашающие слухи. Пять великих языческих
царств легли под копыта монгольских коней! Как погребальные костры, пылали
наполненные трупами булгарские города! Кагир-Укуле, славный эмир ясов, умер
жалкой смертью! Реки покраснели от крови! Невиданные багровые радуги
поднялись над Диким Полем!

Ужас гнал людей на запад, подальше от кривых монгольских сабель. Ужас
остановил доминиканскую миссию неподалеку от рубежей русской земли. Спутники
Юлиана давно уже предлагали вернуться. Все, что случилось за прошедшее лето
в степях, записано на желтом пергаментном свитке. Много людей повстречалось
в пути Юлиану, и каждый оставил свой след в этих записях. Пора, пора
возвращаться!
Но Юлиан медлил. Он еще не узнал главного, ради чего пошел навстречу
этому урагану: куда будет направлен первый, самый страшный удар и сколько
воинов выведет в поход предводитель монголов Батухан? Но вскоре и это стало
известно.
Последний привал на берегу Северского Донца. За холодной гладью реки
дымилась степь. Всю ночь скрипели тележные колеса и ржали кони: люди шли и
шли на запад, надеясь на спасенье в чужих далеких краях. Гонец-половчанин
нетерпеливо переминался за спиной. А Юлиан, согнувшись у тусклого
светильника, дописывал грамоту, которую гонец должен был спешно доставить
легату апостольского престола в Венгрии епископу Перуджи:
"...находясь у пределов Руси, мы узнали действительную правду о том,
что монголы уже готовятся к походу на русских. Одна часть монгольского
войска с восточного края подступила к Суздалю. Другая часть уже нападала на
границы Рязани. Третья часть остановилась против реки Дона, близ замка
Воронеж, тоже княжества русских. Монголы ждут зимы, чтобы земля, реки и
болота замерзли, и всему их множеству легче будет проникнуть в землю
русских..."
И еще несколько строк дописал Юлиан, прежде чем свернуть пергамент и
передать гонцу. Эти строки освещали то самое тайное, что монголы оберегали
от всех:
"...в войске у монголов двести сорок тысяч рабов не их закона и сто
тридцать пять тысяч отборнейших воинов их закона..."
Юлиан бессильно откинулся на войлок. Закрыв глаза, он мысленно
прослеживал путь гонца от половецких степей до Пешта и будто наяву видел,
как по всей Европе тревожно гудят колокола, как собираются в рати знатные
рыцари и простолюдины христианского мира, чтобы защитить свои домашние очаги
и прогнать незваных пришельцев обратно в Азию. Ныне монголы идут на Русь.
Милостию провидения Европа получила отсрочку. Кривые монгольские сабли
надолго завязнут в русских лесах, ибо русские сильны и готовы сражаться.
Юлиан вовремя предупредит об опасности Европу!
Но надеждам Юлиана не суждено было сбыться. Его записки были похоронены
в архивах папской канцелярии и увидели свет лишь спустя четыре столетия,
когда монгольское нашествие стало мрачным прошлым. А тогда, в тринадцатом