"Рафаэль Кардетти. Свинец в крови " - читать интересную книгу автора

кровь. Она знала, что я стою большего. Это был взгляд сообщника, настолько
мимолетный, что никто, кроме меня, его и не заметил.
Я прекрасно понимал ее намерения. Она хотела мне досадить, и это ей
отлично удалось.
Семьдесят человек гостей ждали моей реакции. Казалось, моя пассивность
их разочаровывает. Столпившись в комнате, рассчитанной на вдвое меньшее
количество людей, они смотрели на меня с любопытством, а многие - и с
презрением, как будто мое бессилие превращало меня в чудовище.
Бессилие... Это слово словно было создано специально для меня. Я всегда
довольствовался тем, что наблюдал за событиями издали, никогда по-настоящему
не пытался противостоять их естественному ходу. Без сомнения, эта позиция
спасла меня от полного крушения, когда я был подростком. Однако, в конечном
итоге, она помешала мне стать ответственным человеком.
В свою защиту могу сказать, что и никому другому не пришло в голову
вмешаться. Все зрители затаили дыхание. Они топтались у стартовых колодок,
готовые устремиться вперед, чтобы подобрать кусок мозга или осколок челюсти.
Вечером, вернувшись в свои красивые уютные квартиры, они вставят его в
хорошенькую позолоченную рамку и повесят над камином, между университетским
дипломом и жуткими каракулями, нарисованными младшеньким ко Дню матери. А
потом позовут всю родню полюбоваться новым украшением гостиной.
Они внушали мне отвращение, но сам я был не лучше их. Я пригласил их,
потому что нуждался в их деньгах. В каком-то смысле они платили за то, чтобы
увидеть, как Лола выстрелит. Я не мог отказать им в этом удовольствии.
Отступать было некуда.
Бертен, стоявший метрах в пяти перед Лолой, казался
безмятежно-спокойным. Он безразлично смотрел в ствол "магнума". Он уже
пережил похожую ситуацию и вышел из нее целым и невредимым.
Он улыбнулся, как будто все происходящее было игрой, сделал глубокий
вдох, а потом, как заправский комедиант, бросил последний взгляд на
зрительницу в самом ослепительном бриллиантовом колье.
Лола нажала на курок.
Грохот выстрела разорвал гнетущую тишину помещения и словно запрыгал от
стены к стене. Гарантированный эффект "surround", похлеще, чем в кино.
Отдача "магнума" отбросила Лолу назад на целый метр.
Когда пуля ударила Бертена в грудь, его лицо исказилось гримасой. Он
слегка вскрикнул от боли, но остался стоять, наклонив голову, раскинув руки,
словно святой с картины Эль Греко.
Картина получилась даже красивая. В этом жертвоприношении было какое-то
благородство. Бертен жертвовал самим собой, своей кровью, своими кишками и
несколькими нервными клетками во имя универсального эстетического идеала. Он
полностью и навсегда отказывался от себя, как от личности. Значение имели
лишь красота поступка и тот смысл, который каждый вложит в него позже, когда
обдумает.
На какое-то мгновение я чуть было не поверил в искренность его жеста и
почти что растрогался. Обман раскрылся мне, когда он поднял голову и выпятил
грудь. Тогда все смогли увидеть маленькое пятнышко синей краски, выступившее
на рубашке в том месте, куда попала пуля. Первоначальное удивление на миг
сменилось замешательством.
Бертен сжульничал, он был жив.
Тем не менее его торжествующая улыбка вызвала взрыв аплодисментов. Он