"Варвара Карбовская. Охотник" - читать интересную книгу автора

- Чудно мне показалось, Алексей Пахомыч, - говорит Телегин, - другая
женщина, безусловно, впала бы в психическое состояние, потребовала бы
конкретных объяснений, все факты разузнала бы, а чего нет - сама бы додумала
для пущего мучения. Но у Анны Петровны диаметрально противоположное
поведение: об вас ни полслова и только, понимаете, все о собаках!
- О собаках? - Алексей Пахомыч подымает голову, недоверчиво смотрит на
Телегина.
- Исключительно о собаках, - подтверждает Телегин. - Об вас прямо-таки
ни звука, а об них очень даже сожалела.
- Она их действительно любит, - задумчиво произносит Алексей Пахомыч, -
но все-таки...
- И я так думаю! - подхватывает Телегин. - Все ж таки муж - это муж, а
собаки, они собаки и есть. - И, чувствуя, что Алексею Пахомычу почему-то
становится легче от его слов, он добавляет, будто бы сам удивляясь
слышанному: - Говорит: "Наля, Дама, я-то думала, что вы охотитесь, воздухом
дышите, желала вам ни пуха ни пера..."
Он улыбается и ждет, что Алексей Пахомыч тоже улыбнется, но тот снова
хмурится и опускает голову.
- Это она не собакам желала, Олег Иваныч.
"Значит, не попал, - думает Телегин. - Чужая душа вообще - потемки, а в
которой произошло короткое замыкание; в такую и лезть незачем без
специальных навыков".
Он останавливает машину у подъезда. Алексей Пахомыч некоторое время
сидит неподвижно, потом распахивает дверцу.
- Ружье, мешок, - напоминает Телегин.
Алексей Пахомыч отмахивается и идет к двери, ссутулившись, глядя себе
под ноги.
"То-то собаки сейчас забрешут от радости, - думает Олег Иваныч,
разворачивает машину и выезжает на магистраль. - Конечно, собаки, они собаки
и есть, и по научным данным у них вместо души один рефлекс. Но другой
рефлекс так разбередит, хуже всяких слов. А насчет ружья я зря напомнил.
Совестно идти с мешком и с ружьишком, когда жена знает, откуда он
возвращается. Охотник".
Олег Иваныч ставит машину в гараж и возвращается к себе домой.
- Ну как? - Наташа смотрит на него испуганными, жалостными глазами.
- Все так точно. - Олег Иваныч моет руки, садится к столу. - Слава
богу, я в этом деле больше не участник.
- Жалко мне ее, - вздыхает Наташа. - Не знала ничего, не горевала, а
теперь знает и мучается.
- Обманутый человек, который живет и радуется, жальчее, - рассудительно
говорит Олег Иваныч. - Над обманутыми людьми смеются. Нет того чтобы помочь.
Если у человека шапку пыжиковую украли, ему и посочувствуют и проявят
возмущение, а если муж обманул или жена гулена - смех, анекдот! Может быть,
один только я по-настоящему и пожалел.
Наташа с беспокойством смотрит на мужа.
- А не догадаются они, что это ты писал письмо?
- Нет. Они подумают, что это кто-нибудь по злобе. Зурнихины соседи или
еще кто. А я же не по злобе!
- Я знаю, - тихо говорит Наташа. - Только все равно, это нехорошо,
когда письмо тайное, без подписи...