"Варвара Карбовская. Счастливый костюм" - читать интересную книгу автора

неопределенного цвета глаза, худое, узкое лицо, большой рот. Но почему-то
раньше девочки на него не заглядывались, а теперь заглядываются. Впрочем,
маме лучше об этом не говорить, а то она сейчас же начнет читать мораль, как
надо порядочным мальчикам обходиться с порядочными девочками, и так далее, и
тому подобное, и наведет тоску.
Но на этот раз мама сама сказала:
- Хорош! Ах, сыночка, совсем ты у меня взрослый, того и гляди, невесту
в дом приведешь.
- Ну, вот еще! - Игорь улыбнулся. - Пока что не собираюсь.
- И не надо, родной! Можно погулять, потанцевать, даже пофлиртовать -
мама иногда употребляла вышедшие из моды выражения, - но связывать себя с
этих лет - 'Ни в коем случае! И потом в твоем, в сущности, еще детском
возрасте характер не определился, вкусы изменчивы. Нынче тебе понравится
одна и покажется, что краше ее нет никого, и если она не будет твоей, ты
станешь несчастнейшим человеком на свете. И ты даже будешь готов просить ее
руки и сердца...
"Опять древнегимназические выражения, - подумал Игорь, - просить
руки... При чем тут рука?"
- А через неделю ты встретишь другую, которая будет в тысячу раз лучше
первой, и тебе будет даже смешно, что ты мог увлекаться той. А уж если ты
себя свяжешь...
Из спальни послышался густой, заспанный голос: - Ух, матушка, какую ты,
извини меня, ахинею плетешь, даже слушать тошно! Сегодня он увлечется одной,
вскружит ей голову, завтра увидит лучше, стало быть, ту побоку. А
послезавтра встретит раскрасавицу, лучше тех двух, вместе взятых, - значит
опять новая любовь? Прежде про такую смену любвей говорили: меняет как
перчатки. Нынче мы к перчаткам бережнее относимся, а уж к людям полагается и
подавно. Гляди, сделаешь ты из мальчишки дон Жуана.
- При чем тут Жуан? - сухо сказала мама. - Я просто учу ребенка, как
надо жить. - Она выразительно посмотрела на сына. Они совсем забыли, что
папа вернулся с работы и отдыхает.
- Что-то не помню, чтоб у нас с тобой так жизнь складывалась, - сказал
папа, и слышно было, как он ворочается на кровати. - Нам с тобой было по
двадцать лет...
- Положим, мне было меньше, - холодно произнесла мама.
- Ну и хорошо, если меньше, - миролюбиво согласился папа. - Но вот мы
живем вместе уже скоро тридцать лет, а ведь я не искал ничего лучшего и не
кидался по сторонам.
- Вам никто не запрещал кидаться! - отрезала мама и обменялась
высокомерным взглядом со своим отражением в зеркале.
Игорь очень любил свою мать, но он также любил и отца, а сейчас он
будто со стороны посмотрел на обоих и подумал, что отец, несомненно, проявил
выдержку и силу воли, раз и навсегда остановившись на своем выборе. Он,
конечно, мог найти что-нибудь поизящнее, и чтоб нога не тридцать девятого
размера, и чтоб характер получше... Но, поймав себя на таких мыслях о своих
родителях, он нахмурился, почувствовал себя виноватым, обнял мать и
поцеловал в щеку.
А она это поняла по-своему: сын согласен с ней, а не с отцом - и
улыбнулась не без кокетства:
- Твоему папке просто повезло в жизни, вот он и не кидался по