"Виктор Караваев. Записки непутевого опера " - читать интересную книгу автора

На гражданке было сложнее. Жена, не выдержав размера жалования
советского врача, ушла к другому и вскоре укатила в Израиль, предварительно
продав общую двушку на окраине Москвы. Сейчас Витек относится к этому с
юмором, а тогда, помнится, был потрясен до глубины души. Однако вспоминать
до сих пор не любит. Все острее и настойчивее становился вопрос с жильем и
работой. Жить у родителей он не хотел, да и чего тесниться в коммуналке?
Работодатели не осаждали его просьбами возглавить совместное
предприятие или на худой конец клинику косметической хирургии.
Переводы медицинской литературы больших денег не приносили.
С жильем повезло, и на первые месяцы оплеванная лавочка в парке ему не
грозила. Караваев купил кучу журналов, которые обещали тысячу работ за
бешеные деньги и десять тысяч - за приличные.
Ну, здесь все всем понятно. Излишне и говорить, что через пару недель,
затраханный улыбчивыми людьми со значками гербалайфов и орифлейм и
отставными военными, почему-то решившими, что 800 рублей в месяц за работу
ночного сторожа - самый, что называется, самолет, он разочаровался в
периодике. Пораскинув, решил попробовать вариант, с которого и нужно было
начинать: отзвонил своим приятелям, их знакомым, знакомым их знакомых. Эта
ломаная вывела в конце концов на человека, который обещался помочь.
Витьку было предложено вновь надеть погоны и встать под знамена герцога
Кумберлендского... шучу, налоговой полиции.

Выбор был трудным и мучительным. Однако такие весомые аргументы, как
красивая полицейская форма и возможность ходить с пистолетом даже дома,
победили. Презрев зов муз, Караваев пошел по правоохранительной стезе. И все
же его продолжало тянуть к поэзии, поскольку оставалось в строго
организованной и распланированной жизни капитана налоговой полиции что-то
недосказанное и недопетое, что рвалось из сердца, заставляя его на долгие
минуты застывать, как и сейчас, перед чистым листом бумаги.

***

Он еще не успел проснуться, а плотная толпа уже вносила его в вагон
метрополитена. Как всегда, среди пассажиров преобладали раскормленные тетки
и старушки с тележками и брезентовыми рюкзаками. Дежурный гопник в
спортивных штанах спал, обнявшись с бутылкой пива. Хотелось сесть, закрыть
глаза и подумать о прекрасном. Витек обвел вагон безнадежным взглядом.
Мест, как обычно, не оказалось. Он тяжело вздохнул, покорившись судьбе,
и только его мысли приобрели плавный, отстраненный от действительности
характер, как ровный гул движущегося поезда перекрыл пронзительный
старушечий визг:
- Да шош ты, ирод, творишь-то?!
Кричали из другого конца вагона. Стоящие там люди в меру возможностей
отчаянно сдали назад. В проходе, возле межвагонной двери, бомж с породистой
седой бородой интеллигентно справлял нужду на газету. Потом встал, натянул
штаны, взял газету за край и поволок на выход. Возле дверей бумага
порвалась, и в результате часть содержимого размазалась по вагону, а часть
уже на станции, на перроне. Сопровождаемый негодующими криками пассажиров,
бомж выбрался наружу и благополучно растворился в гуще людей. По вагону
поползло зловоние, тетки вокруг громко возмущались.