"Наталья Караванова. Якорь " - читать интересную книгу автора

таким, как я. Инфраструктуры социума потихоньку приспособились к нынешнему
положению дел.
У меня особый статус, меня они терпят, потому как иномирянка, да еще в
полном сознании. Если бы не это, куратор мой стимулировал бы окончательную
трансформацию еще в прошлом году.
Он, кажется, привезался ко мне. А может, просто привык. Называет
Сашкой. Я в своем-то мире под другим именем жила. А здесь с легкой подачи
Димыча, который мою анкету заполнял, все стали называть вариациями на тему
"Саня", "Саша", "Сашка". Почему-то в этом мире имя оказалось довольно
распространенным среди потомков поселенцев.
Когда полуфабрикаты уже разогревались в "умной печке", а хлебцы были
вывалены в отдельную тарелку, я побрела звать Ючи к столу. Оказалось,
девочка уже умылась и заменила меня на стульчике возле больного. Сидит,
ножками болтает и щебечет тихонько.
Прислушалась.
- ...еще мы в зоопарке были, и папа рассказывал про разных зверей.
Самый смешной зверь, это заяц с Земли. У него такие большие уши, умрешь. Ни
у кого таких ушей больше нет. А ты видел зайца? А еще у нас дома был
открытый доступ во внешнюю сеть. А здесь только локалка. Честно. Я ночью
видела. Она чего-то там такое печатала, а я смотрела. Она странная, правда?
Я странная? Да нет, господа покойнички, все мы странные, все мы
мертвые! А-а-а-а! Одна нам дорога!
Отчего-то поднялось настроение. Наверное, от внезапного приступа
чувства черного юмора.
Игорь увидел, что я подсматриваю с кухни, оборвал детские излияния:
- Она не странная, а очень хорошая. Она нас приютила. Доброе утро.
- Привет. Кстати, меня Саша зовут. Игорь, ты как, в состоянии подняться
к завтраку?
- Встану.
Я взяла Ючи за руку и отвела ее к столу, где уже раскрылись дверцы моей
автоматической кухни и три порции запеканки с сыром только ждали, дымясь,
когда их начнут есть.
Первое, что мой ушибленный на голову эмигрант увидел, войдя в кухню,
это не вкусная еда, а забытая мной пачка сигарет на подоконнике. Его взгляд
впился в пачку кинжалом, и стало ясно, что ничего он больше вокруг не видит.
Бесформенный спортивный костюм висел на нем что тряпочка на швабре. Ладно,
раз в сознании, сам закажет себе чего-нибудь, чтобы к лицу шло. И бритвенный
комплект. А то и впрямь смотреть страшно. Я подвинула ему пачку и получила в
ответ кривую улыбку, долженствую означать благодарность.
За столом гости мои не знали как себя вести, куда девать руки и как
начать светскую беседу. Дошло до того, что Ючи разлила сок на пол. Неужели я
такая страшная?
Чего бы у них спросить? Нет, спросить есть о чем, но о таких вещах не
стоит за завтраком. А может, ну его? Пусть идет, как идет. Сейчас перекусят,
поблагодарят, соберутся быстро-быстро, и поминай, как звали. Не взирая на
жар и возможное по нынешним погодам воспаление легких. Уйдут, я останусь.
Теперь уже точно навсегда. Не выйду на связь с куратором, разобью терминал,
До последнего оха-вздоха буду пялиться в окно на здешнюю серебряную осень, с
черно-красными стволами и полупрозрачной облетающей листвой цвета небеленого
льна... брр!