"Михаил Дмитриевич Каратеев. Русь и Орда Книга 1 ("Русь и орда" #1) " - читать интересную книгу автора

Алтухов, - а то сам знаешь, какой у княжича с вами разговор. За то и плетете
на него невесть что.
- Да я что? Знамо дело, молодость. Кто в таких годах Богу не грешен? Я
это токмо к тому, что ежели надобно Василея Пантелеича борзо сыскать, так
послали бы кого в Заречную слободу, до Катаевой усадьбы.
В этот момент входная дверь с шумом распахнулась, и в горницу
стремительно вошел высокий и ладный молодец в охотничьих сапогах и в сером,
расшитом черными шнурами кафтане. На тонном, серебряном поясе его, спереди
висел небольшой, богато изукрашенный черкасский кинжал. От всей фигуры
вошедшего веяло силой и удалью. Красивое лицо его, обрамленное
темно-каштановой бородкой, было бледно и взволнованно.
- Что с батюшкой? Сказывайте! - быстро спросил он, большими карими
глазами окидывая присутствующих, которые не торопясь встали при его
появлении и степенно склонили головы в поклонах.
- Плох князь Пантелей Мстиславич, - ответил воевода Алтухов, - видать,
причинился ему мозговой удар. Но приспел Ипат и кровь ему пустил немедля.
Бог милостив, авось обойдется.
- С чего ж то родителю содеялось?
- Гонец с худыми вестями прибыл. Опять люди брянского князя Глеба
Святославича наши села пожгли и полон угнали. Ну, услыхавши такое, князь-то
и растревожился.
- А где тот вестник?
- Во дворе дожидается, княжич. Ничего родитель твой и приказать не
успел.
- Добро, Семен Никитич, пришлешь его ко мне сей же час, - распорядился
княжич Василий, открывая дверь в опочивальню.
Войдя, он увидел грузное тело отца, лежащее под образами, на широкой
лавке, покрытой узорчатыми коврами. В центре божницы, перед большим,
потемневшим от времени образом архангела Михаила, - драгоценнейшей
реликвией, которую карачевские князья унаследовали от славного предка
своего, святого Михаила, великого князя Черниговского, - теплилась лампада
из венецианского стекла, оправленная золотом. Немигающий свет ее слабо
освещал седую бороду князя и бледное лицо его с широко открытыми глазами,
смотревшими теперь прямо на сына.
- Батюшка, что это с тобой приключилось? - участливо спросил Василий,
опускаясь перед лавкой на колени и прижимаясь губами к безжизненно
свесившейся руке отца.
Лицо больного исказилось жалкой гримасой. Видно было, что он силится
что-то сказать, но голос ему не повиновался, я с губ, как бы с трудом
отлипая от них, сползали в тишину комнаты лишь тягучие, ничего, кроме
страдания, не выражающие звуки.
- Не труди себя, княже, - промолвил, приближаясь к постели, Ипат,
которого Василий сразу и не приметил. - Хвала Господу, смерть стороною
прошла. Теперь токмо дай себе роздых да покой и не печалуйся: невдолге
говорить будешь лучше прежнего.
Василий при этих словах быстро поднял голову и глянул на знахаря.
- Истину рек? Жив будет батюшка?
- Господь велик! Не один годок поживет еще наш пресветлый князь,
родитель твой. Вовремя меня отыскал ваш слуга.
Лицо Василия осветилось радостью. Поднявшись на ноги, он сунул руку в