"Михаил Дмитриевич Каратеев. Русь и Орда Книга 1 ("Русь и орда" #1) " - читать интересную книгу автора

шлем - ерихонку да к поясу пристегнул кривую угорскую саблю Никита,
чернобородый мужчина лет тридцати, богатырского роста и сложения, был в
кольчуге и в шишаке. Под стать всаднику был и его массивный гнедой конь,
перед которым даже высокие и стройный аргамак Василия казался жеребенком.
Никита Толбугин не был коренным карачевцем. История его появления в
этом княжестве была не совсем обычной. Отец его, сын боярский Гаврила
Толбугин, служил в дружине брянских князей и, сложив свою голову в одной из
бесчисленных усобиц, оставил семнадцатилетнему Никите небольшую вотчину под
Брянском. На попечении юноши оказались также мать и сестра, бывшая на два
года младше его. Через год мать умерла от оспы, сестра вскоре вышла замуж, и
ничем более не связанный сын боярский Никита Толбугин, с детства считавший
военную службу единственным достойным мужчины занятием, по примеру отца,
поверстался в дружину брянского князя Дмитрия Святославича.
Благодаря своей необыкновенной силе, отваге и исполнительности, он
быстро выдвинулся, и несколько лет спустя князь и воеводы стали назначать
его старшиной отдельных отрядов и давать ответственные поручения. Все,
казалось, складывалось для него хорошо и сулило ему дальнейшие милости
князя. Но судьба распорядилась иначе.
Лет за пять до описываемых здесь событий князь Дмитрий Святославич,
воспользовавшись некоторыми затруднениями своего близкого родича, князя
Ивана Александровича Смоленского, пошел на него войной и осадил Смоленск. Но
город отчаянно защищался, и осада затянулась. Тогда Дмитрий Святославич, по
скверному обыкновению брянских князей, позвал на помощь татар. Ордынцы
подобных приглашений обычно не отвергали, ибо для них это была возможность
безнаказанного грабежа и легкой наживы. Появившись на смоленских землях, в
качестве союзников брянского князя, они принялись грабить русские деревни и
угонять жителей в плен.
*Стремянной - древний придворный чин, нечто вроде личного адъютанта.
Детьми боярскпыв назывались в то время служилые дворяне.
Никите это сильно не нравилось. К тому, что русские с русскими, он
привык и это казалось ему в порядке вещей, - дело мол домашнее. Но самим же
наводить на Русь басурманов, думал он, это уж совсем негоже.
Однажды осадный воевода послал его с донесением к князю Дмитрию
Святославичу. До княжеской ставни было верст восемь, и путь лежал через
большое смоленское село, где как раз в это время бесчинствовал отряд
татарской конницы. При виде того, как ненавистные каждому русскому человеку
монголы вытаскивали из домов убогие крестьянские пожитки и вязали руки
ремесленникам, предназначенным, как обычно, для увода в Орду, - в груди
Никиты поднялась тяжелая, удушливая злоба, которая едва не заставила его
вмешаться в дело. Но он поборол это желание, понимая, что татары его просто
убьют и все равно ограбят село. "Нечего сказать, славные дружки у нашего
князя", - с ненавистью подумал он и к ставке подъехал мрачный как туча.
Когда Дмитрий Святославич, оповещенный о прибытии гонца, вышел из
своего шатра, Никита слез с лошади, поклонился и, не глядя князю в глаза,
доложил то, что ему было приказало.
- Добро, - сказал князь, - можешь идти.
Но гонец не двинулся с места и, подняв голову, в упор глянул на князя.
Что еще? - спросил Дмитрий Святославич, несколько удивленный выражением
лица своего дружинника.
- Почто, княже, призвал ты поганых татар русскую землю зорить? - вновь