"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

Пермско- Вологодская летопись
Москва после Куликовской битвы переживала трудное время. Победа над
татарами стоила предельного напряжения всех жизненных сил страны, и
хозяйственная жизнь ее была совершенно расстроена. Огромная убыль в людях
сказывалась во всем: ослабела торговля, не хватало рабочих рук для
городского строительства, многие поля оставались невспаханными; войско
понесло страшные потери, и почти все лучшие и наиболее опытные воеводы
полегли в битве. И, в довершение всего, пользуясь ослаблением Дмитрия
Донского, всюду зашевелились притихшие было внутренние недруги. Удельные
князья опять потянулись врозь, а наиболее сильные из них - Тверской,
Рязанский и Суздальско-Нижего-родский - совсем осмелели и стали поговаривать
не только о независимости, но и о своих правах на великое княжение над
Русью.
Но Дмитрий Иванович сложа руки не сидел, и нормальная жизнь понемногу
восстанавливалась. Голода, которого все опасались, удалось избежать, так как
1381 год дал обильный урожай, и хотя многие поля остались незасеянными,
хлеба хватило на всех. Оживала и торговля. Через Псковского князя Андрея
Ольгердовича Дмитрию, давно о том помышлявшему, удалось закупить в Ганзе
дюжину тюфяков и запас огневого зелья к ним.
Такое орудие представляло собой открытую с двух концов трубу, четырех
аршин длиной, сваренную из толстых железных полос и окованную крепкими
обручами. Стреляло оно каменными ядрами и заряжалось "с казны", после чего
заднее отверстие трубы закрывалось тяжелой, придавливающейся к нему
металлической заслонкой.
Эти первые появившиеся на Руси пушки передвижных приспособлений не
имели и на прочных дубовых козлах были установлены на стенах Московского
Кремля. Нашелся и человек, хорошо знавший обращение с ними: тою же осенью из
Прусской земли приехал на службу к Московскому князю "муж знатный Воейко
Войтягович, во святом крещении Прокопий, бывший державец Тырновскийи родом
сербин, а с ним дружины и слуг сто и пятьдесят душ". Дмитрий Иванович принял
его милостиво, пожаловал в бояре и выделил ему поместье близ города Коломны.
Летом 1381 года, с большою свитою греческого и киевского духовенства,
приехал в Москву и возглавил русскую Церковь митрополит Киприан.
"Князь же великий Дмитрий Ивановичь прия его с великою честью и весь
город изыде на сретение ему. И бысть в тот день у князя великого пир большой
на митрополита и вси разувахуся светло".
Князь Дмитрий, видя, что все постепенно налаживается, бодрости не терял
и на мелкие неурядицы с удельными князьями пока глядел сквозь пальцы: он
понимал, что не минет и нескольких лет, как Москва будет сильнее, чем
прежде, и тогда все само собой станет на место. А в то, что жертва Руси не
была напрасной и что татарское иго сброшено навсегда, крепко хотелось ему
верить. И потому, когда явился посол Тохтамыша требовать дани и его приезда
в Орду, - Дмитрий Иванович, хотя и сознавал, что идет на великий риск,
ответил отказом.
"Ничего, - бодрил он себя, - авось хан на меня сразу не пойдет, - он,
поди, и сам пока не слишком укрепился в Орде, а что было от нас Мамаю, он
видел. Доколе соберется, может, будет у меня еще два либо три года роздыху,
а тогда
Державец - правитель, наместник. Очевидно, речь тут идет о
наместничестве в городе Тырново, столице Болгарии, которая при Войтяге была