"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

растерянности уставился на него, не решаясь переводить.
- Что он сказал? - нетерпеливо спросил царевич.
- Он сказал... Я не могу повторить этого, пресветлый оглан!
- Говори! - в бешенстве крикнул Ак-ходжа.
- Этот грязный урус, да испепелит его Аллах своим гневом, очень плохо
сказал про твою почтенную мать, пресветлый оглан...
Дерзкого мужика, по повелению Ак-ходжи, посадили на кол, всех остальных
перепороли, село разграбили и сожгли. Пока занимались всем этим, -
спустились сумерки, и отряд расположился на ночлег тут же, на опушке леса, в
ста шагах от догорающей деревни.
Ночь прошла спокойно. Но наутро, когда отдан был приказ выступать, к
царевичу явился один из десятников и доложил, что из его десятка исчезли два
воина. Минуту спустя подошли еще двое и сказали, что у них тоже
недосчитывается по одному человеку. Бегство из войска было в Орде крайне
редким явлением, и потому Ак-ходжа сразу подумал другое.
- Наверное, всю ночь забавлялись с русскими женщинами и теперь спят
где-нибудь в лесу, - сказал он. - Разыскать сейчас же этих похотливых псов и
привести ко мне! Искали долго. Наконец в версте от опушки услышали стоны и
на маленькой лесной поляне нашли всех четверых, посаженными на колья. Один
их них еще смог рассказать, что ночью, когда он вошел в лес по своей
надобности, его оглушили ударом по голове и принесли сюда. Остальное
пояснений не требовало. Покарать за это было некого, так как ночью все
жители сожженного села исчезли и Ак-ходжа хорошо понимал, что их теперь не
найти в расстилающихся вокруг лесных чащобах. Он распорядился прикончить
несчастных, чтобы прекратить их мучения, и трогаться дальше. Следующее село
на пути движения татарского отряда оказалось покинутым жителями. Грабить в
нем тоже было нечего потому, что крестьяне попрятали или унесли с собою весь
свой скарб и угнали скотину. Приказав спалить село, Ак-ходжа продолжал
поход. В этот день он миновал еще одну такую же безлюдную деревню, - велел
сжечь и ее, -
а ночью у него снова убили двух воинов и у нескольких выпущенных на
пастбище и стреноженных лошадей оказались перерезанными сухожилия.
Так, изредка продолжая встречать на своем пути покинутые населением
деревни, Ак-ходжа ехал еще три дня. На ночлегах он теперь выставлял
усиленную охрану, да и люди его научились осторожности, а потому никаких
потерь в отряде больше не было. На четвертый день он подошел к укрепленному
городку Курмышу, рассчитывая на его жителях отквитаться за все, но ворота
города оказались запертыми. Тщетно Ак-ходжа, именем великого хана, требовал
отворить их и впустить его в город, - со стен ему отвечали насмешками и
бранью.
В ярости Ак-ходжа попробовал взять городок приступом, но был отбит,
потеряв человек сорок убитыми. Понимая, что у него слишком мало сил и
времени для осады, царевич, - пообещав еще возратиться сюда и стереть Курмыш
с лица земли, - двинулся дальше, к Нижнему Новгороду, куда и прибыл два дня
спустя, встреченный всеобщей враждебностью. От самого въезда в город до
княжеского дворца толпа провожала татар оскорблениями и угрозами, на которые
Ак-ходжа не решился ответить применением силы, сознавая, что это может
привести к немедленной расправе с ним и с его людьми.
Весь накопившийся гнев он излил на Нижегородского князя. Тыча ему под
нос ханскую пайцзу и топая ногами, посол перечислял все свои обиды и кричал,