"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу авторабрянских витязя и, не глядя, что татар на каждого четверо, смело ударили на
них. Дмитрий, лежа на боку, с ногой, придавленной трупом лошади, - бессильный помочь или хотя бы подняться, глядел на неравный бой, от исхода которого зависела его собственная жизнь. Один из брянцев, - крепкий и ладный старик, с почти белою, по грудь бородой, - бился с ловкостью и умением, поразившими Дмитрия: только успели схватиться, а уж два татарина, с рассеченными головами, скувырнулись под ноги его коня; недолго маялся он и с третьим, кинулся на четвертого, но тот повернул коня и поскакал прочь. Перевел дух старый богатырь, стер ладонью пот и обернулся на помощь товарищу. Но вдруг обронил саблю, качнулся и упал с седла: выцелил его стрелою отскакавший татарин, - вошла прямо в глаз. Другой витязь, по виду литовец, - много моложе первого и телом крупней, тоже рубился неплохо. Он свалил двоих, осталось против него еще трое, но тут мимо них с победным криком хлынула в тыл русскому войску новая орда, и все бывшие в поле татары поскакали за ней. Это Мамай, видя, что левое крыло русских смято и осталось лишь завершить победу, бросил в прорыв несколько туменов свежей конницы, которую берег на крайний случай. Литовский витязь высвободил Дмитрия из-под коня и пособил ему подняться на ноги. - Ты крепко ранен, княже великий? - спросил он. - Кажись, пустяк, будто лишь кожу вспороло, - ответил Дмитрий. - Ну, друг, спаси тебя Христос навеки! Не уйти бы мне тут от смерти. Как звать тебя, скажи? - Мартос я, государь, а прозванием Погож, из дружины Брянского князя. старый витязь, приявший столь славную смерть? - Царство ему небесное, - перекрестился Мартос, глянув на тело товарища. - Экое горе будет нашему князю, сильно он любил старика. Это его давний дружинник, воевода Лаврентий Клинков. А родом он из Карачева. - Да упокоит его Господь со святыми и славными, - крестясь, сказал Дмитрий. - Ну, а теперь, Мартос, садись на коня и скачи в дубраву, к Засадному полку. Скажи Волынскому князю либо Серпуховскому: пришло время! - Лечу, княже. А ты как же? Хоть пособлю тебе на коня сесть. - Не надобно. С такой раною пешим лучше: коли сомлею, - присяду и отдохну. Подай мне вон ту палицу, она и к бою хороша, и опереться на нее можно. Исполнив эту просьбу князя, Мартос ускакал, а Дмитрий вошел в прибрежные заросли и, сев под деревом, стал напряженно вслушиваться в звуки боя, который теперь переместился в тыл Большого полка. Очень скоро он услышал то, чего ожидал: за Смолкою взревела боевая труба, тотчас возник и ураганом стал нарастать шум неисчислимого множества копыт, задрожала земля, и вырвавшаяся из дубравы лавина Засадного полка ударила сбоку на орду, уже упивавшуюся победой. Дмитрий стал на колени и, глядя не на небо, как ему казалось, а на скакавшего впереди всех Серпуховского князя, несколько раз торопливо перекрестился. - Господи, - прошептал он, - последнее даем и только от Тебя теперь чаем помощи! Не попусти же, чтобы погибла Русь! |
|
|