"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

Прусской земли поискать счастья в службе Московскому князю.
- Погоди, Миша, - придерживая коня, обратился великий князь к боярину
Бренку, - тут же у нас воеводою был поставлен Иван Квашня. Куда он
подевался?
- Занедужил Иван Родионович, княже. Цельную ночь брюхом маялся и ныне
лежит кулем. А Драница у костромичей вторым.
- Стало быть, расквасился наш Квашня! Ну, гляди, коли завтра ему не
полегчает, пускай остается в Коломне. Драницу
Потомки Драницы впоследствии приняли фамилию Чуриловых.
на его место главным, а в подручные ему братьев Нелидовых!
- Нелидов Иван с Серпуховским ушел, княже, а Юрия взял с собою посол
твой, Тютчев.
- Ну, тогда Кожина и Белоусова к Дранице!
- Сделаю, как велишь, Дмитрей Иванович.
- И еще, чтобы не забыть: Валую в помощь добавь Федора Грунка и Михаилу
Челядню. Велик Владимирский полк, туда надобно поболе воевод поставить.
- Не забуду, княже.
Миновав Дмитровский полк, с воеводою Михайлой Ивановичем Окинфиевым,
великий князь подъехал к Переяславскому, стоявшему на московской стороне
поля последним. Сюда воеводою был назначен Андрей Иванович, сын татарского
царевича Серкиза, - ныне московского боярина, состарившегося на службе Руси
и слабого ногами, а потому оставленного Дмитрием в Москве. К своему
удивлению, князь увидел теперь старика царевича в полном боевом облачении
сидящим на коне, рядом с сыном.
- Не ждал тебя здесь увидеть, Иван Ахметович, - промолвил Дмитрий,
подъезжая к нему. - Что, не усидел в Москве?
- Приехал, княже, - с легким татарским выговором ответил старик. - С
сыном буду. Не обык я сидеть позади, когда другие в битву идут.
- Да нешто мало ты на веку повоевал? Чай, заслужил отдых. Ну, куда ты,
с твоими ногами?
- Ноги ничего, государь. На коне я еще крепко сижу.
- Ну, а коли с коня собьют? Стар ведь ты, друже!
- Бог был милостив к моему роду, князь: у нас никто еще не умирал на
постели. Коли я Его сильно не прогневил, верю, что и мне Он пошлет хорошую
смерть.
- Стало быть, идешь ты со мною, чая этой "хорошей" смерти?
- За хлеб и за ласку твою, Дмитрей Иванович, хочу послужить тебе еще,
как могу, - ответил царевич, поднимая на Дмитрия чуть раскосые и уже
обесцвеченные старостью глаза. - А жизнь и смерть наша в руках Божьих.
С минуту Дмитрий молча глядел на старика, потом подался вперед и крепко
сжал его руку.
- Эх, Иван Ахметович, верный ты друг! Ежели бы все служили мне, как ты,
иного бы не желал. Ну, что ж, коли так, езжай с нами, и да сохранит тебя
Господь!
Третью сторону поля занимали войска, приведенные братьями
Ольгердовичами и русскими удельными князьями,
находившимися под властью Литвы. Взглянув на них, Дмитрий не мог скрыть
своего удивления и радости: такой помощи с этой стороны он не ожидал. Тут
было не менее шестидесяти тысяч воинов, все на конях и в большинстве хорошо
вооруженные.