"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автораПрусской земли поискать счастья в службе Московскому князю.
- Погоди, Миша, - придерживая коня, обратился великий князь к боярину Бренку, - тут же у нас воеводою был поставлен Иван Квашня. Куда он подевался? - Занедужил Иван Родионович, княже. Цельную ночь брюхом маялся и ныне лежит кулем. А Драница у костромичей вторым. - Стало быть, расквасился наш Квашня! Ну, гляди, коли завтра ему не полегчает, пускай остается в Коломне. Драницу Потомки Драницы впоследствии приняли фамилию Чуриловых. на его место главным, а в подручные ему братьев Нелидовых! - Нелидов Иван с Серпуховским ушел, княже, а Юрия взял с собою посол твой, Тютчев. - Ну, тогда Кожина и Белоусова к Дранице! - Сделаю, как велишь, Дмитрей Иванович. - И еще, чтобы не забыть: Валую в помощь добавь Федора Грунка и Михаилу Челядню. Велик Владимирский полк, туда надобно поболе воевод поставить. - Не забуду, княже. Миновав Дмитровский полк, с воеводою Михайлой Ивановичем Окинфиевым, великий князь подъехал к Переяславскому, стоявшему на московской стороне поля последним. Сюда воеводою был назначен Андрей Иванович, сын татарского царевича Серкиза, - ныне московского боярина, состарившегося на службе Руси и слабого ногами, а потому оставленного Дмитрием в Москве. К своему удивлению, князь увидел теперь старика царевича в полном боевом облачении сидящим на коне, рядом с сыном. - Не ждал тебя здесь увидеть, Иван Ахметович, - промолвил Дмитрий, - Приехал, княже, - с легким татарским выговором ответил старик. - С сыном буду. Не обык я сидеть позади, когда другие в битву идут. - Да нешто мало ты на веку повоевал? Чай, заслужил отдых. Ну, куда ты, с твоими ногами? - Ноги ничего, государь. На коне я еще крепко сижу. - Ну, а коли с коня собьют? Стар ведь ты, друже! - Бог был милостив к моему роду, князь: у нас никто еще не умирал на постели. Коли я Его сильно не прогневил, верю, что и мне Он пошлет хорошую смерть. - Стало быть, идешь ты со мною, чая этой "хорошей" смерти? - За хлеб и за ласку твою, Дмитрей Иванович, хочу послужить тебе еще, как могу, - ответил царевич, поднимая на Дмитрия чуть раскосые и уже обесцвеченные старостью глаза. - А жизнь и смерть наша в руках Божьих. С минуту Дмитрий молча глядел на старика, потом подался вперед и крепко сжал его руку. - Эх, Иван Ахметович, верный ты друг! Ежели бы все служили мне, как ты, иного бы не желал. Ну, что ж, коли так, езжай с нами, и да сохранит тебя Господь! Третью сторону поля занимали войска, приведенные братьями Ольгердовичами и русскими удельными князьями, находившимися под властью Литвы. Взглянув на них, Дмитрий не мог скрыть своего удивления и радости: такой помощи с этой стороны он не ожидал. Тут было не менее шестидесяти тысяч воинов, все на конях и в большинстве хорошо вооруженные. |
|
|