"Михаил Дмитриевич Каратеев. Богатыри проснулись ("Русь и орда") " - читать интересную книгу автора

Сыгнаку на рассвете. Не видя на стенах и у запертых ворот ни одной живой
души, он попробовал ворваться в город, но едва его воины полезли на стены,
на них обрушилась лавина камней и стрел. Поняв, что его перехитрили, но еще
не подозревая самого худшего, он приказал своим войскам отойти от стен и
окружать город для осады.
К вечеру Сыгнак был обложен со всех сторон, и Тохтамыш, согласно
обычаю, предложил осажденным сдаться, всем обе-
щая в этом случае пощаду. Но когда посланный им бирючпрокричал у
главных ворот это предложение, - в него, вместо ответа, полетели стрелы.
Тохтамыш иного и не ожидал. Он приказал своим воинам варить пищу и отдыхать,
но к рассвету быть готовыми к общему приступу.
Ночь прошла спокойно. Но едва начало светать, с тыла на осаждающих
обрушились три тумена ак-ордынцев, оставленных в засаде. Их вел лучший из
темников Токтакии, эмир Казанчи, сумевший приблизиться незаметно и напасть
врасплох. К счастью, в лагере Тохтамыша все были уже на ногах, готовясь к
приступу, и это отчасти спасло положение. Завязалась жестокая сеча, в
которой все преимущества были на стороне нападающих: они шли сосредоточенной
массой, тогда как войско Тохтамыша было растянуто вокруг огромного города и
менее всего ожидало нападения с тыла. Когда же, в довершение всего,
распахнулись все городские ворота и из них с устрашающими воплями хлынули
нескончаемые потоки всадников, - положение Тохтамыша, зажатого между двух
огней, сделалось отчаянным. Не прошло и получаса, как войско его было
разгромлено и побежало. Но спастись и уйти от погони в этот день удалось
лишь немногим.
В момент нападения Тохтамыш, с группой приближенных, находился
неподалеку от главных ворот и потому сразу же попал в самую гущу боя. Он не
успел надеть доспехов, и это упущение сослужило ему хорошую службу: ничем не
выделяясь среди других воинов, он не привлекал к себе особого внимания и до
конца битвы оставался неузнанным, тогда как эмир Казанчи все усилия прилагал
к тому, чтобы прорубиться к стоявшему в стороне пустому шатру царевича,
возле которого развевался семихвостый ханский бунчук. Это ему удалось не без
труда, так как нукеры Тохтамыша отчаянно защищались, что укрепляло
уверенность эмира в том, что Тохтамыш находится среди них. Но, овладев в
конце концов шатром и перерубив всех его защитников, он не обнаружил здесь
того, кого искал.
Карач- мурза, все время находившийся рядом с Тохтамы-шем, очень скоро
заметил ошибку эмира Казанчи и решил ею воспользоваться. Исход битвы, почти
с самого начала, был ему совершенно ясен: их воины, из которых половина не
успела даже сесть на коней, гибли тысячами и если еще продолжали драться, то
лишь в надежде прорубиться сквозь ряды противника и спастись бегством. И
Карач-мурза понял, что
Бирюч - глашатай.
пока остатки их туменов не побросали оружия, а Тохтамыш никем не
узнан, - надо попытаться его спасти
Собрав вокруг себя десятка три нукеров, он отдал им нужные приказания,
и, окружив Тохтамыша, они дружно врубились в ряды неприятеля, прокладывая
себе дорогу к реке. Почти все другие старались пробиться в сторону степи, -
ибо никто не верил в возможность уйти вплавь через Сырда-рью, - а потому
ак-ордынцев было тут сравнительно мало, и небольшой отряд Тохтамыша, без
особого труда вырвавшись из окружения, во весь опор понесся по берегу, вдоль