"Аркадий Карасик. Стреляющий компромат " - читать интересную книгу автора

местными авторитетами и их шестерками - боевиками. Почему-то не торопятся
прибегнуть к услугам многоопытного частного детектива изнасилованные
красотки и их скорбящие мамаши.
Увольняясь из уголовного розыска, переходя на "вольные хлеба", старший
лейтенант милиции рассчитывал совсем на другое будущее. Узнав о появлении
российского Мегре, к нему образуются очереди, а после первого же удачного
расследования станут записываться на прием загодя, оборвут телефоны,
изломают двери. Соответственно, начнет подниматься, будто тесто,
нашпигованное дрожжами, банковский счет, появятся реальные возможности
посещать испании, италии, разные криты-канары. Возможно решится, наконец,
преуспевающий холостяк обзавестись семьей...
И вот двери и телефоны остаются целехонькие, очередей не видно. Счет в
отделении коммерческого банка остается на уровне некормленного животного,
вес которого стремительно падает. За аренду помещения сдирают такие
невероятные суммы - в глазах чертенята бегают. Будто грабители, набросились
на бедного детектива квартплата, телефонные услуги, электроэнергия,
водопровод-канализация, то да се.
И это не считая пропитания и шмоток. Хорошо еще не обзавелся семьей, -
дай Бог самого себя прокормить!
Володька, захлебываясь от удовольствия, размахивает руками и вещает о
своем очередном подвиге на ниве борьбы с преступным миром. Врет, конечно,
без зазрения совести. Рассеянно слушающий друга Виктор не заметил, как
лишился трех пуговиц. Потеря болезненная, ибо по причине отсутствия жены
ремонтировать обувь и одежду приходилось самому.
- Представляешь себе, Витюха, врываемся мы в зачуханную квартиру, а
там - наркоманы в лежку, вперемежку бабы и мужики. Я, соответственно,
пистолет навскидку и командую...
- Доскажешь при следующей встрече, - не выдержав, перебил Виктор. -
Где-то в пределах следующего месяца, - туманно определил он дату
нежелательного свидания. - Прости, Володька, недосуг. Сам должен понимать -
волка ноги кормят.
- Понимаю, - охотно согласился Кудрин. - Выгоняешь. Ради Бога, выгоняй.
Этот грех приплюсуется к множеству других, нажитых тобой за время совместной
службы... Я пришел к тебе не болтать, не отнимать дорогое время -
посоветоваться. Решил уйти из уголовки, - трубно провозгласил он и так же
трубно высморкался в кусок ткани, заменяющий ему носовой платок. - В
напарники не возьмешь? Клятвенно обещаю не жрать на дармовщинку хлеб,
вкалывать на полную катушку!
Не признаваться же, что Чегодин сам сидит на подсосе, едва сводит концы
с концами? Самолюбие свойственно любому человеку, Виктору - втройне.
Согласиться - посадить себе на шею болтливого напарника.
Правда, у Кудрина - редкая совместимость таланта сыщика и развязанного
языка болтуна. Трудно сказать, чего больше. Действительно, зря жрать хлеб он
не будет, зато не заработает ни копейки.
- Давай возвратимся к этому разговору месяца через два-три. А сейчас -
пошел вон, не мешай работать, бездельник! Понадобишься раньше - дам знать.
Обиженный Кудрин натянуло на себя не успевший высохнуть плащ, сунул
подмышку мокрый зонт и ушел. Предварительно, открывая наружную дверь, ударил
старого друга несколькими матерными присловьями.
Ничего страшного, подумал Виктор, поднимая с полу невинно обиженную