"Аркадий Карасик. Последняя версия " - читать интересную книгу автора

заботой, изящная и модная главный технолог крепко повязала меня по рукам и
ногам. Что в постели, что за столом или во время редких прогулок я ощущал
Светлану частью себя - моей печенью, собственным сердцем, желудком,
сосудами.
Единственно, что портило наши с ней отношения - ревность к Вартаньяну.
Идиотская, ровным счетом ни на чем не основанная, она постоянно жила во мне
этаким клубком змей, жалящих друг друга, ну, и, конечно, своего "хозяина".
Не успел я до конца проанализировать наши со Светкой отношения,
заработал городской телефон. Неужели, очередная неприятность? Половина
одинадцатого, все добрые люди изволят почивать, недобрые только собираются
на ночной промысел... Кто может в такой час беспокоить дежурного по
Росбетону?
В трубке - знакомый сочный беритон. Генеральный?
- Сутин, Сурен Иванович ушел?
По обыкноверию, без "здравствуй-досвиданья", не теряя дорогое время на
разного рода вежливости. Мужик практичный и деловой до одури, до омерзения.
Казалось, в детстве сделали ему операцию по удалению всех эмоций, не
связанных с бизнесом.
- Нет, у себя... Что-нибудь случилось?
- Это я и хочу выяснить. Несколько раз звонил - молчание, либо в
туалете сидит, либо с красоткой балуется. Поднимись, скажи Сурену: пусть
срочно перезвонит мне домой. Идея одна появилась - хочу посоветоваться...
Пантелеймонов всегда со всеми советуется. Так принято думать. На самом
деле, под видом "советов" навязывает свою волю, свой взгляд на решение той
или иной проблемы. Он и главный экономист - одинаково заряженные частицы,
которые сталкиваются и разлетаются в разные стороны, вызывая целые снопы
искр... Скорей всего, под понятием "хочу посоветоваться" прячется: не
терпится приказать. С соответствующим коротким замыканием в сети Росбетона.
Я положил трубку и в нерешительности оглядел просторный вестибюль. Как
известно, приказы не обсуждаются - их нужно выполнять, но как оставить без
охраны вход в здание? Воспользуйся какой-нибудь бандюга моим отсутствием,
такого понаделает, что моей пятилетней зарплаты не хватит рассчитаться. Из
вестибюля проникнет в полуподвальное помещение медпункта, поднимется на
любой из пяти этажей, особенно, на четвертый, в бухгалтерию и кассу...
Правда оружия дежурным не положено, вся надежда - на телефон, связанный с
милицией...
Черт с ними, с бухгалтерией и кассой, авось, за несколько минут ничего
не произойдет. Обозлить генерального значительно опасней, нежели
противостоять целой банде грабителей... И все же во мне заработал червячок
сомнений - тычется в душу мокрой мордой, поддает под дых.
Решившись, я заглянул в цех. Направо от входа яростно сопел, пытаясь
втиснуть в форму явно увеличенный сантиметров на пятнадцать каркас, потный
работяга.
- Слышь, Тимофеич, - негромко окликнул я его. - Будь добр, подежурь за
меня пяток минут - начальство зовет.
- Не могу, друг, видишь, каркас не лезет. Подадут ковш с бетоном, в
щебень его и в гравий, в цемент и в песок, - многокрасочно продемонстрировал
потный мужик познания в инженерном деле, - мастер отматюгает... А то и от
премии отстегнет штраф, хрен едучий...
- Зря пыжишься - каркас твой бракованный или сделан для другой формы.