"Аркадий Карасик. Похищение королевы " - читать интересную книгу автора

сдал кого-нибудь ментам. Ведь не полный же он подлец, чтобы так мерзко
играть на душевных струнах по сути постороннего человека?
Несмотря на самую настоящую ненависть, которую я испытывал к виновнику
развала семьи, обиду за незаслуженные оскорбления, я был уверен: какие-то
гены доброты и совести он все же унаследовал от матери.
Знал ведь, знал, что деньги предназначены либо на пропой, либо на
проституток, что меня просто шантажируют, но отказать сыну Машеньки был не в
силах.
Молча поднялся, запустил руку за книги, достал старый бумажник.
- Держи.
- Не думайте - я верну... через неделю верну... или через месяц, -
забормотал Виталий, засовывая сотенные купюры в карман джинсов. - Мне должны
отдать...
Я промолчал. Пасынок славится удивительной забывчивостью. Трудно
сосчитать сколько раз он "занимал" у меня деньги и сколько раз забывал их
отдать. Вначале я напоминал - жили мы с Машенькой трудно, каждый рубль
высчитывали. Потом понял - бесполезно. Виталий попросту забывает о своих
долгах, считает, что все окружающие - родные, знакомые, приятели - обязаны
содержать его. Ибо все они - быдло, предназначенные кормить и холить барина.
Я ожидал, что получив деньги Виталий уйдет. А он не ушел, мало того,
об"явил о мучающей его жажде: не прочь попить чайку. Если, конечно, у
непьющего отчима нет более крепкого напитка. С учетом юбилейного праздника.
Естественно, я умолчал о припрятанной бутылке мартини. Узнает - не
уйдет до тех пор, пока ее не вылакает. Мне показалось странным неожиданное
желание пасынка почаевничать. Да еще с кем? С падлой, вонючим собачьим
дерьмом, грязным фрайером.
Я припомнил все мерзкие "звания", которыми наградил меня Виталий. Не
для того, чтобы докрасна раскалиться праведным гневом. Оправдать себя в
собственных глазах. Пришел сын жены поздравить с юбилеем, по всем писанным и
неписанным законам гостеприимства виновник торжества должен выставить
соответствующее угощение. В данном случае - хотя бы бутерброды.
Заставив себя успокоиться, я поставил на плитку чайник, достал из
шкафчика печенье, булочки, конфеты. Будто принимал не мужика - дамочку. Ту
же Надин.
- Не надоела вам холостая жизнь?
Виталий упрямо гнул свою линию. Видимо, выполнял маменькино поручение.
Я отмалчивался. Мои отношения с бывщей женой касается только нас, даже ее
сын не должен иметь к ним доступа.
- Я уже сказал: пока не надоела.
Двухминутное молчание. Стук ложечек в чашках. Обмен непонимающими
взглядами. Полный дискомфорт.
- Когда я вошел в квартиру, меня встретила бабуся. С трудом ходит -
шатается, из глаз - слезы. Какая беда приключилась? - с явно фальшивым
участием неожиданно спросил пасынок. - Можете мне не верить, но я жалею
стариков - несчастные они люди...
Тема "больной матери" успешно отработана: деньги на выпивку и закус - в
кармане. Включена запись о несчастных стариках, которым он искренне
сочувствует.
Удивительная жалостливость! Удивительная потому, что однажды я был
свидетелем послеалкогольного скандала, когда Виталий тряс за грудки