"Аркадий Карасик. Неопознанный взрыв " - читать интересную книгу автора

затушевать её.
Ступин чувствовал себя не лучше. Высказать откровенно то, что задумано,
нельзя, полуоткрываться противно. Не заслужил Сергеев подобного от своим
товарищеским отношением к подчиненным, отсутствием фальши и жестокости.
- Петр Петрович, прошу правильно меня понять, - наконец решился
майор. - Говорить все до конца считаю преждевременным, не исключено, что
ничего у меня не получится. Но кой-какие наметки имеются. Самому, без
поддержки мне не справиться...Поэтому и прошу...
- Нвдеюсь, ты не забыл нынешнее свое амплуа? Должен понимать - я не
имею права подчинять отставному офицеру своих сотрудников...
- Не надо никакого подчинения, - почти закричал Ступин. - Пусть
оперативники выполняют ваши задания, но исходить они будут от меня...Разве
это сложно?
Сергеев повернулся к стоящему за его спиной электрическому самовару,
налил два стакана один молча придвинул к Ступину. Кивнул на сахарницу и
заварной чайнмк.
Ступин понял: предложение чая - своеобразная уловка, дающая возможность
генералу ещё и ещё раз проанализировать его просьбу. Отказать - проще всего,
никто, в том числе и сам проситель, не осудит за это, но после того, как
майора выдворили из Службы безопасности, это будет выглядеть не совсем
нравственно.
Впрочем, о какой нравственности может итти речь применительно к
контрразведчике? Высказывание Джержинского о горячем сердце, холодной голове
и чистых руках красиво и, в принципе, правильно, но, к сожалению - не
жизненно. Ибо жизнь сложна и переменчива, как женщина легкого поведения, ее
не загнать в четко очерченные рамки: это - правильно и хорошо, а это -
неправильно и мерзко...
- Я мог бы согласиться с тобой, - задумчиво ответил Сергеев, постукивая
ложечкой в граненном стакане. - Но при одном непременном условии... Которое
ты, уверен, не примешь...
- Какое условие? - насторожился Ступин. - И почему вы думаете, что я
его не приму?
Генерал снял очки, протер носовым платком запотевшие неизвестно по
какой причине дымчатые стекла. Голос потерял добродушие и
заинтересованность, в нем появились нотки, свойственные полководцу,
читающему предложение о безоговорочной капитуляции.
- Ты на бумаге излагаешь свой план оперативно-розыскных мероприятий.
Версии и их истоки. Мы рассматриваем и принимаем... Но не от твоего имени,
а, скажем, от имени подполковника Гордеева. Ты работаешь за кулисами... Нет,
из суфлерской будочки... Тебя, вроде, не существует - охраняешь бизнесменов,
загребаешь пачки долларов... Как тебе это нравится?
Ступин задумался. Нет, он размышлял вовсе не о перспективах подобного
сотрудничества с органами - подыскивал причину отказа, которая смягчила бы
его непримиримость.
- Можешь не выворачиваться на изнанку, - строжайшим тоном посоветовал
Сергеев, но на тонких, нервных его губах промелькнула добрая улыбка. -
Значит, мы с тобой разошлись на параллельных курсах? Ладно, ладно, - осадил
он вскочившего было собеседника, - слезы вытирать ни себе, ни тебе не
собираюсь... Что же касается помощи без высказанного мною условия... - Петр
Петрович покатал по столу фломастер, оглядел его, будто удивляясь