"Аркадий Карасик. Любовь под прицелом " - читать интересную книгу автора

душем, фыркая на всю квартиру. Делал и это на удивление выразительно. То
выражал недовольство слишком горячей водой, то возмущался истрепанной
мочалкой, то блаженствовал, подставляя под струи воды намыленную голову.
Еще в детстве мы с Фимкой научились распознавать отцовское фырканье,
потихоньку посмеивались, передразнивали. Потихоньку - потому что мать всегда
и во всем горой стояла за мужа, щедро отпускала дерзким чадам крепкие
подзатыльники.
Вот и сейчас, заметив мою насмешливую улыбку, взъерошилась. Обошлось,
конечно, без подзатыльника - вымахал сынок в полтора материнского роста, но
осуждающе покачала головой:
- Вот появятся у тебя, наконец, дети, поймешь, каково видеть ухмылки да
насмешки. Отец всю жизнь горбатился ради вас с Фимкой, лишнюю рюмку не
выпил, лишний кусок в рот не положил. А вы - хиханьки да хаханьки...
- Я что, мама, я - ничего... Просто батя так фыркает, ну, словно морж
какой... Давно он моется?
- С полчаса...
Понятно, значит, раньше чем через час в комнате не появится. Знакомы
мне отцовские привычки досконально. Мыться-купаться не менее полутора часов,
обедать - минимум сорок-пятьдесят минут, читать перед сном газету - час, не
больше и не меньше.
Бессонная ночь давала о себе знать. Потянулся я и прилег на диванчик.
Это - отцовское место, мать спит на кушетке. Сколько раз я пытался уговорить
родителей приобрести солидную двухспальную кровать - куда там! Отец,
посмеиваясь, ссылался на возраст, когда приходится отдыхать подальше от
женщины, мать отмахивалась, стыдливо прикрывая рот краешком передника.
- Притомился, сынок?... Погоди, подушку подложу под голову, чай,
поудобней будет... Подремли, пока отец не выйдет, понежься. Дома, небось,
Ольга не дает послабления, придумывает работу. Где и подремать, как не у
отца с матерью...
Под негромкий, ласковый материнский говорок я незаметно уснул. Да так
крепко, что не заметил, как минуло время отцовского купания. Разбудил меня
его густой бас.
- Дома не спится? У родителей отсыпаешься, бездельник! - бурчал отец,
вытирая голову мохнатым полотенцем. - Нет того, чтобы поговорить, помочь.
Ну, почему нам с матерью не везет с детьми? Одна под надзором ходит,
второй - отрезанный ломоть... Что скажешь, парень, зачем пожаловал? На
материнские хлеба?
Стараясь говорить максимально спокойно, я передал отцу разговор с
Вошкиным. Не забыл упомянуть и о собственном вкладе в безопасность сестры -
систематический ремонт следовательского "жигуленка". Сказал и о постоянных,
завуалированных угрозах Вошкина в адрес Фимки. Все в его руках. Посадит
сеструху - никакими мольбами ее из тюрьмы не вызволить...
Против ожидания батя не вспылил, не обрушил на голову вымогателя лавину
крепких слов. Видно, подействовали мои предположения о всемогуществе
Вошкина.
- Похоже, дело - табак. Придется мне покорячиться на ментовской дачке,
ничего не поделаешь. Но одному гнать кладку несподручно, не по возрасту и не
по силенкам... Подмогнешь?
- О чем речь, батя! Все субботы и воскресенья, считай, твои... Если
только...