"Сергей Кара-Мурза "Совок" вспоминает свою жизнь" - читать интересную книгу автора

Он был еще шофером, участником Брусиловского прорыва в 1916 г. Автомобиль
знал прекрасно, много рассказал важного о том, как пришли к созданию
нынешних вариантов главных механизмов и агрегатов. Многое стало понятным.
Вообще много важных вещей говорил. А инструкторы были тоже все из
демобилизованных. Ездили мы по пять человек на полуторках, работали они, как
часы. Иной раз поедем куда-нибудь на дровяной склад, нагрузим дров и везем
инструктору домой, за город. Разгрузим, попьем чаю - и опять в Москву,
колесить по улицам. А летом - на целый день по Подмосковью, с собой ведро,
картошка. Потом - в Крым, но туда я уже не ездил, некогда было.
А в девятом классе пошел, купил мотоцикл К-125 ("макака"). Удивляюсь,
как мать согласилась, дело и вправду очень опасное. Странно, что кончилось
благополучно. Привел я его домой, осмотрели и - вперед. Но это - не
полуторка. Выехал я со двора на Ленинградский проспект, тащит меня на
грузовик, я ногой прямо от его колеса оттолкнулся, меня - на троллейбус, я и
от него ногой. Милиционер свистит, я свернул за угол на ул. Марины Расковой
и стал гонять по маленьким улицам. Эдик за мной. Наездился я, подъехали к
дому - куда девать мотоцикл? Об этом как-то не думали. Говорю, помоги
поднять домой. А жил я на шестом этаже. Затащили в лифт, и я чудом вздернул
мотоцикл вертикально, нажал кнопку лифта. И прижал Эдику ногу раскаленной
выхлопной трубой. Он корчится, хрипит, а отодвинуть некуда. И тут, смотрю,
из бака через пробку течет бензин и прямо на горячий цилиндр. Шипит, как
вода на сковородке, и весь лифт заполнился парами. Ну, думаю, все. Сейчас
какая-нибудь искра в лифте проскочит, и мы взорвемся. Потом я стал наливать
только по полбака и наловчился один втаскивать мотоцикл в лифт.
Ожог у Эдика был тяжелый, нога забинтована. Решили мы поехать к моему
дяде на конный завод, около села Успенское. Седла заднего, подножек нет, с
больной ногой ему сзади плохо. Он - за руль, я на багажнике. На Рублевском
шоссе полно милиции, и нас остановили. Номера еще нет, прав тем более.
Обругал нас милиционер ("сотрудник ОРУДа"), говорит мне: "Ты владелец, ты и
садись за руль. Все-таки меньше нарушений". Пересели, чуть отъехали, и вдруг
сзади раздался страшный скрип, и нас чуть не сбросило в кювет. Я затормозил,
и Эдик со стоном в кювет скатился. Оказывается, у него нога попала между
задней вилкой и спицами колеса, и спицами этими срезало задник ботинка и
пятку - чуть не до кости. Зрелище ужасное. Что делать? Недалеко изба, я
кинулся туда, просить бинтов. Там какая-то девка готовится к экзамену -
ходит взад-вперед по избе и заучивает наизусть кусок из "Войны и мира".
Отстань, говорит, мне некогда, завтра экзамен. Обругал я ее: дура, наизусть
учит. Побежал обратно, сел на мотоцикл - и назад к милиционеру. Так и так,
говорю, где тут медпункт. Он мне объяснил, я взгромоздил Эдика, тихонько
довез, там его опять перевязали. Дух перевел, снова сел за руль, а я уж
сзади. Доехали, а там мой дядя-ветеринар его лечил.
На мотоцикле этом многие в классе ездили - кто не боялся. По очереди.
На уроке сидим, слышим - трещит. Следующий руку поднимает: "Валентина
Николаевна, разрешите выйти". Она удивляется: "Да что это вы сегодня? Ну,
иди". Попадали, конечно, в милицию. Один милиционер на улице "Правды" за
нами гонялся, заело его. Наконец, сумел подставить ногу, приятель ее
переехал, но с перепугу затормозил, его и потащили. После экзаменов мы с
Эдиком поехали далеко - в Ленинград, Прибалтику. Дело оказалось нелегкое,
потому что Ленинградское шоссе строилось, ехать было просто невмоготу. К
вечеру только до Вышнего Волочка доехали, переночевали в Доме колхозника, с