"Н.М.Карамзин. Полный курс русской истории" - читать интересную книгу автора

Но самое пикантное, что царь никогда не помянул историка злым словом за
столь полезный совет.
Так что, ежели говорить о картонном мече и ветряных мельницах, Николай
Михайлович отлично видел, как обезвредить зло, чтобы и добро не пострадало.
Он ведь в том счастливом детстве читал не только романтические истории, но и
вполне реальные "Истории" - Плутарха, например, из древних, или Роллена,
составившего описание римской истории, из современников. Но романтическая
жилка в юном возрасте была сильна и окрашена в православные тона: кроме
светской литературы, читал он также и церковную. Так что, когда однажды
произошел с ним опасный случай, завершившийся благополучно, то свое спасение
он отнес только на волю Божью.
А дело было так. По одним сведениям, летом барчук отправился почитать к
любимому старому дубу. Книжка была увлекательной, так что немудрено, что
Коленька зачитался. Опомнился он только тогда, когда в небе заполыхали
молнии и ударил проливной дождь. Он, конечно, стремглав бросился к дому, но
точно на его пути появился медведь, и этот зверь питал к барчуку нехорошие
чувства. Мальчик окаменел от страха, он ожидал смерти. Но в тот момент,
когда он уже полностью простился с земными радостями, полыхнула молния,
грянул гром... и медведь стал обугленным куском мяса.
По другим сведениям, встреча с опасным зверем случилась во время
прогулки барчука с его дядькой, но суть происшествия адекватна: медведь едва
не бросился на мальчика, но пал, сраженный молнией. Как бы то ни было,
Карамзин воспринял свое спасение как настоящее чудо: будто бы Бог охранил
его от неминуемой смерти с помощью грома и молнии. И он продолжал свято
верить до старости, что Господь уберег его от медвежьих лап именно потому,
что предназначил ему особую миссию. Учитывая чтение Сервантеса и веру в
Провидение, можно твердо сказать: судьба должна была получиться необычной.
Но ничего знаменательного не произошло ни через год, ни через два.
Разве что соседка по имению, Пушкина, стала привечать хорошенького
мальчугана, учить его этикету и - как сильно опасался его отец - прельщать
женскими прелестями. Дабы оградить чадо от соблазна, Николеньку отдали
учиться в симбирскую гимназию, точнее в пансион, то есть вырвали мальчика из
дворянского гнезда и посадили в пансионерскую клетку.
Учеником Карамзин оказался отменным. Он хорошо и отлично успевал
практически по всем предметам. Успехи так вдохновили родителей мальчика, что
они отправили его учиться в Москву, в пансион Шадена. Это было специфическое
учебное заведение. Шаден был германофилом, и в его пансионе воспитывались
отроки, суть которых Пушкин отобразил в своем Ленском таковыми словами:
"всегда возвышенная речь и кудри черные до плеч". Впрочем, кроме повышенной
чувствительности и чувства умиления прекрасным, Шаден дал своим
воспитанникам и знания: пансионеры зубрили мертвые языки - греческий и
латынь, осваивали философию и риторику.
Для большинства пансионеров умение красиво излагать свои мысли было
всего лишь элементом обучения, но для юного Карамзина стало профессией.
Батюшка желал видеть сына офицером, однако с этим у молодого человека ничего
дельного не получилось. Это Державин мог и стихи писать, и солдат вести в
бой, а Карамзин оказался юношей совершенно штатским. Отслужив в гвардейском
Преображенском полку несколько лет, он с радостью вышел в отставку.
Нельзя сказать, что военная слава не грела ему душу. Грела. В мечтах он
побеждал врагов и совершал подвиги. Но оказалось, что служба вовсе не