"Дмитрий Каралис. Записки ретро-разведчика. Из варяг в греки" - читать интересную книгу автора

возле гостиницы, дал водителю пятьдесят крон и наказал, чтобы все было океу
с доставкой. Еще я сделал вид, что записываю номер его автомобиля.
На ступенях гостиницы меня окликнул седой пьяный швед и попросил
прикурить. Я чиркнул зажигалкой, он долго ловил концом сигареты огонек, а
когда, дымя и напевая, пошел прочь, я увидел, что зад его штанов вырван,
точно собачьими клыками, и белое белье сверкает в дыре.
Я поднялся в номер, принял душ, перевернул обслюнявленную подушку,
встряхнул одеяло и лег спать. И неожиданно придумалось ритмичное название
рассказа: Барабан, собачка и часы. Вот только, о чем рассказ, подумал я. И
нашел ответ: о барабане, собачке и часах. О чем же еще?..
И думалось о том, что я, наверное, старый пенек в тюбетейке, если
выпроводил девушку из своей постели, и потерял интерес к жизни и новым
впечатлениям, коль не брожу по Стокгольму, которым все восхищаются. Да и по
Петербургу давно не брожу - проскочишь на машине по Дворцовой набережной,
даже на Петропавловку не глянешь, и в Летний сад не ходил лет десять ...
Работа, работа, работа... Даже некогда сходить в лес и понюхать ландыши, как
говорил мой старший брат, которого я в повести назвал Феликсом.
Брат, похоже, знал о нашей фамилии не больше моего, хотя и был старше
меня на шестнадцать лет. А может, и знал, да темы разговоров у нас были
иные. Мы, как и весь советский народ, смотрели в будущее. Фотографии
усатых-бородатых дедов в сюртуках и инженерских тужурках казались
анахронизмом. Может, они и не были пособниками царского режима, но без них
спокойнее. Портрет Есенина с трубкой над журнальным столиком казались
привлекательнее твердых пожелтелых карточек с вензелями несуществующих
фотографических ателье. Сейчас я так не думаю, но тогда...
Брат ушел в сорок девять лет, и семья осталась без соединяющего лидера.
Никто не называл нас тупицами, болванами и вредителями, не поднимал среди
ночи пионерским горном, чтобы идти строить новый дачный туалет, но жить
стало скучнее и безысходнее, что ли... И новый дом, который мы выстроили под
его идейным руководством после смерти отца, уже не сближал нас, а растягивал
по своим комнатам и крылечкам.
И еще думал про жену, сына, дочку, которая скоро должна приехать на
каникулы от матери из Мурманска, и вспоминал собаку Юджи и кошку Дашку,
которых привезли в дом в один день. Да, пенек я в тюбетейке... И почему в
гостинице нет комаров? Им не возлететь до десятого этажа или просто нет, по
природе?..

На следующий день я подкатил к магазину на своей бывалой Вольво и сразу
увидел Катьку. Она, как ни в чем не бывало, сидела за кассой. Примадонна
такая. Будто вчера и не пила.
Вру. Сначала я увидел свой портрет в витрине с надписью на двух языках:
У нас в гостях известный русский писатель Дмитрий Каралис со своей новой
книгой о жизни в современной России. Встречи с читателями. Автографы. Добро
пожаловать! Только потом увидел Катьку.
- Как доехала? Как дела?
- Ой, не спрашивай! Все впорядке, но голова раскалывается. Можешь
купить мне воды и аспирину? Я денег дам...
- Может, пивка?
- Нет-нет-нет. Только воды и аспирину. Я пока кофе сварю.
Минут через десять мы с Катькой уже вели, можно сказать, совместное