"Дмитрий Каралис. Автопортрет (извлечения из дневников 1981-1992 г.г.)" - читать интересную книгу автора

- Полтора кило моркови. Можно покрупнее.
Женщина с профессиональным удивлением вытаращилась на меня. Так
смотрят, когда сморозишь глупость.
- Вы меня удивили бы, если попросили помельче. Все хотят покрупнее.
- Естественно, - сказал я. - Вы тоже. Тереть на терке ребенку мелочь
неудобно, - немного спасовал я. - Вот и прошу покрупнее.
- Не удивили, не удивили, - равнодушно продолжала она, взвешивая
морковку.
- Я вас не удивлять пришел, - строго сказал я. - А вот вы меня удивили.
Не знаете, что вышла новая статья в УК об ответственности за укрывательство
товаров от населения? 156, часть 3? Что у вас под прилавком? Мелочь
отобрана?
- Да вы что? Я разве вам плохую кладу? Она вся стандартная. Если
хотите, положу покрупнее. - И положила, порывшись в ящике, такую морковку,
что 1,5 килограмма оказалось состоящим всего из нескольких штук.
Я вышел из магазина довольным и гордым.
За полгода пребывания на стройках я начал приобретать некоторую
дерзость и нахальство. Как, например, теперь. Слабость человека, даже самого
важного на воле, хорошо видна "там", и начинаешь чувствовать людей, их
сущность, скрытую маской самодовольства или самоуверенности. Вот эта тетка в
халате, с перепачканными землею руками - она меня в упор не видела, делала,
что хотела, и не боялась. Стоит терпеливый хмырь-интеллигент и еще
постоит...

12 марта 1982г. За время, прошедшее с последней записи, случилось
многое.
28 февраля умер брат Феликс. Это случилось в воскресенье вечером.
Последние месяцы он жил у одной женщины на Васильевском - Виолетты (Веты). В
субботу он ходил на концерт скрипача Миши Безверхнего, а в воскресенье
пригласил его к себе в гости. Они выпили бутылку шампанского, и Феликсу
стало плохо с сердцем. Он прилег, ему вызвали скорую. Врачи ничего не смогли
сделать: острая сердечная недостаточность, ишемическая болезнь сердца. Я
приехал через час, попрощался. Он лежал на кровати в их с Ветой спальне. На
столике матово чернела копирка, через которую милиционер с врачом писали
заключение о смерти. Я сложил ее аккуратно и забрал. Феликс никогда не
жаловался на сердце. Он ни на что не жаловался, кроме дураков.
В пятницу была кремация. Миша - Лауреат премии Бельгийской королевы,
сыграл на скрипке у открытого гроба "Аве, Мария". С работы было человек
150-200. Приехали его коллеги из других городов. Карло, про которого Феликс
много и смешно рассказывал, привез из Тбилиси огромную охапку красных
гвоздик. Это были не похороны, а прощание Феликса с земной жизнью, печальный
праздник ухода в иной мир. Такого я не видел никогда.
Из Владивостока прилетел средний брат Юра. О нем речь особая. Он все
так же работает по эстрадной линии - конферансье в варьете при ресторане
"Волна". Иногда ездит с бригадами артистов по судам рыболовного флота во
время путины. Зарабатывает много. "Меня во Владике все знают", - говорит он.
С Феликсом их не сравнишь. Налет артистизма не исчезал даже во время
похорон.
На следующий день он ночевал у нас и долго рассказывал истории из своей
Владивостокской жизни. С женой он практически развелся, сын приходит к нему