"Виталий Каплан, Алексей Соколов. Полоса невезения" - читать интересную книгу автора

4.

В Мраморном зале уместны были бы факелы. Настоящие, средневековые, в
ржавых кольцах... И солома на полу, для вящего эффекта. И стражники в
нишах.
На самом деле зал освещали укрепленные вдоль стен люминесцентные лампы
и никаких ниш не наблюдалось - видимо, архитектор не питал страсти к
исторической атрибутике. Роль стражников успешно играли крепкого сложения
молодые люди в ультрамариновых куртках. На первый взгляд оружия у них не
было, но мне уже хватило поводов убедиться - с этими ребятами лучше не
шутить. Жаль, не сразу, дурак, это понял.
Зал не зря звался Мраморным. Его высокие, в три человеческих роста
стены были облицованы черным, в мутно-зеленых прожилках мрамором, местами -
зеленым, в чернильных разводах. Подстать стенам гляделся пол и - все та же
черно-зеленая плоскость, расчерченная узкими стальными полосами на метровые
квадраты.
В центре, под самым потолком, что-то равномерно двигалось. То ли
старинные ходики, то ли чудной конструкции вентилятор. Но приглядевшись, я
понял: это метроном. Зачем-то опрокинутый вниз, острием к шахматной
плоскости пола.
Размеры зала подавляли. Тут не то что в футбол - зерновые культуры
можно сажать. А бесконечные квадраты, сходящиеся к трудно различимым стыкам
стен, лишь усиливали впечатление. Вдобавок не наблюдалось дверей. Все
четыре стены - ровные и гладкие. Интересно, как же меня сюда привели?
Ну, это, наверняка, самое простое. Точная механика пополам с
электроникой. В нужный момент часть стены отъезжает в сторону...
А еще здесь казалось пусто и безлюдно - хотя люди имелись, даже не
считая замерших манекенами охранников. В противоположном конце зала, на
невысокой кафедре, расположился длинный, покрытый черным бархатом стол. За
столом сидело семеро.
Почему-то я никак не мог увидеть их лиц - сколько ни всматривался.
Хотя эти, в отличие от моих дознавателей, не скрывались под матерчатыми
масками, мне никак не удавалось зацепиться за них взглядом - то и дело в
поле зрения оказывалась почему-то или синевато-розовая трубка лампы, или
идеально ровные края мраморных квадратов, или дурацкая пирамида метронома.
Словно некое колдовство отводило мне глаза.
Сам я пребывал в центре зала. Ерзал на низенькой скамеечке все из того
же унылого мрамора. Скамеечка вырастала прямо из пола. Словно аппендикс
необъятного чудовища. Холодная и неуютная.
Впрочем, я не слишком долго изучал окрестности.
Минута-другая - и возникла Музыка. Из неоткуда, из плотного,
пружинящего воздуха. Сперва я даже не понял, что случилось - но вздрогнуло
пустое пространство, поплыли мраморные стены, и тягучая, грустная мелодия
заполнила все. Низкая, на пределе слышимости, она тем не менее заглушила
все прочие звуки - и размеренный стук метронома, и дыхание людей в
ультрамарине, и бешеные скачки моего собственного сердца. Сразу потеряли
значение и страхи, и надежды, и назойливая пляска мыслей, и перечеркнутое
прошлое, и зависшее в воздухе будущее. Невыразимо печальная музыка утешала
неведомое горе, растворяла бесполезные теперь радости, подводила итог и