"Юлия Кантор. Война и мир Михаила Тухачевского " - читать интересную книгу автора

меланхолии"13.
Его дружба с де Голлем и Реми Руром была абсолютно закономерной. С де
Голлем Тухачевского, несомненно, объединяло острое переживания
происходящего, стремление к активной деятельности и радикализм. Оба молодых
пленника стремлись иметь суждение обо всем происходящем, в пользу чего
говорили и широкий кругозор, и уверенность в себе. Не случайно французские
приятели, шутя, "перекроили" фамилию "Тухачевский" на "Тушатушский", то есть
касающийся всего, обо всем имеющий мнение.
Кстати одному из своих французских товарищей - капитану де Гойсу -
Тухачевский помог бежать, откликнувшись за него на поверке, благодаря чему
пропажа пленника была обнаружена не сразу, и он смог благополучно скрыться.
Ставший впоследствии генералом, де Гойс и в 30-е годы с благодарностью
вспоминал об "обаятельном и мужественном русском подпоручике"14.
Форт IX лагеря Ингольштадт был одним из самых суровых по условиям в
этой крепости. Да и у нее самой была недобрая слава. В отечественной
историографии Первой мировой войны вопрос содержания русских
офицеров-военнопленных изучен слабо. Но, не получив представления об
"атмосфере повседневности", невозможно анализировать метаморфозы
ментальности обитателей лагеря. Дета ли быта можно выяснить, изучая немецкие
исследования, богатые материалы фондов и экспозиции Баварского музея армии.
Каждому офицеру полагались кровать с матрасом и подушкой, постельное
белье и два одеяла. Стул и табуретка, устройства для подвешивания одежды и
размещения пищевых продуктов (шкаф, тумбочка или комод), бак для мытья,
сосуд для воды, полотенце, стол, ведро. Предусматривалось "достаточное
отопление и освещение"15. В каждом каземате размещались от трех до восьми
офицеров, что трактовалось представителями дипломатических миссий Красного
Креста как "страшная скученность". Казематы форта IX имели, например,
площадь 12 х 6 м каждый, то есть 72 м2. В каждом - по 7 офицеров, то есть на
каждого приходилось по 10 м2. В фортах наряду с помещениями, где был только
холодный душ, имелись и другие, в которых находились душ и ванна с холодной
и горячей водой.
На их работу военнопленные часто жаловались. Испанский представитель
посольства назвал ванное помещение "плачевным"16. К физическим неудобствам
добавлялись и нравственные:
"Офицеры были подвержены взглядам немецких солдат, которые в любое
время могли сюда войти, так как душевые имели разделительные перегородки, но
не имели дверей"17.
Заключенные могли обливаться холодной водой столь часто, как желали, но
не реже "одного раза в неделю". Эти регулярные процедуры были основанием для
жалоб русских военнопленных лагеря Ингольштадт своему правительству 18.
Содержание офицеров оплачивалось из их жалования в соответствии с
чином, но изымать на эти расходы разрешалось не более половины денежного
довольствия.
Французским и бельгийским офицерам оставшаяся половина жалования
выдавалась на руки, русские же не получали ничего - их жалование в Германию
не переводилось.
Они могли рассчитывать лишь на помощь из дома.
Особая тема - питание. Обеспечение военнопленных едой стало к 1915 году
проблемой из-за неожиданно большого числа пленных и блокадой со стороны
антигерманской коалиции. Согласно постановлению прусского военного