"Лев Владимирович Канторович. Полковник Коршунов (Повесть) " - читать интересную книгу автора

не решались наступать, не зная, каковы силы пограничников. Расчет
Коршунова был правилен.
Лобов волновался все больше и больше. Терять такую возможность
захватить всю банду, терять такую возможность атаковать и, вместо этого,
перестреливаться, ничем не рискуя и не принося особого вреда врагу, и
ждать чего-то... Лобов вдруг приподнялся за своим камнем и опустил
винтовку. От лихорадочного волнения он побледнел, и у него похолодели
кончики пальцев.
- Стемнеет! - громко сказал он. - Стемнеет, и банда уйдет в темноте.
Лобов пополз за камнями.
Это ж ясно! Чего же ждать! Если Лобов захватит банду, то не все ли
равно, какое было приказание и как Лобов его выполнял? А если Лобов не
захватит банды? Нет, конечно, все верно; конечно, нужно поднимать бойцов,
и лошади отдохнули, и вниз с холма, под уклон, и доскакать и рубиться.
Басмачи не выносят рубки. Скорее, скорее, пока не стемнело. Скорее, пока
не подошел отряд Коршунова. Что? Лобов - трус? Степан Лобов, Степан Лобов,
ты получил приказание командира. Что ты делаешь, Степан Лобов? Скорее,
пока не стемнело. Пограничники уже больше не стреляют, пограничники ползут
за камнями к оврагу, где укрыты кони. Кто им приказал? Кто изменил
приказание? Лобов. Лобов изменил. Степан Лобов изменил приказание. Скорее,
скорее, скорее, скорее!
- По ко-ням!
Степка Лобов пошел в атаку. Вниз с холма, в долину, на басмачей.
- Шашки к бою! - Какой голос! Какой голос у Степана Лобова! Степан
Лобов пошел в атаку. Перестали стрелять, сбегаются в кучу, садятся на
лошадей. Бежать? Им некуда бежать. Сзади река. Скорее, скорее! Кони
устали, кони еле идут, кони скачут из последних сил, кони выдержат еще
немного. Скорее! Ничего, уже близко, уже совсем близко, уже видны лица
басмачей. Ура! Они тоже что-то кричат и стреляют. Они стреляют в воздух,
они ни умеют хорошо стрелять. Степан Лобов пошел в атаку. Скорее, пока не
стемнело, пока есть силы у лошадей, пока есть силы... Упал Охрименко! Упал
красноармеец Охрименко Степан. Тоже Степан. Теперь близко! Что это? Откуда
слева басмачи? Почему слева? Их не было слева. Еще, еще, еще. Лобов
ошибся. Ошибся? Ничего! Пробьемся! Только скорее! Ничего, ничего. Вот этот
худой, в распахнутом халате, вот этот, этот самый. Что-то кричит. Что он
кричит? Теперь близко...
Лобов поднял руку с клинком и совсем низко пригнулся, лег на шею
коня. Он видел слева, на склоне холма, толпу всадников. Толпа басмачей
приближалась слева, и прямо на пограничников скакали басмачи. Лобов хорошо
видел высокого худого басмача в развевающемся халате с кривым клычом* в
руке. Худой басмач был ближе всех. Он сначала что-то кричал, широко
раскрывая рот, потом закрыл рот, перехватил клыч острием вниз и левой
рукой вытащил из-за пояса длинный пистолет. У худого басмача было
уродливое, обезьянье лицо. Лобов наскакал на худого басмача и со всей
силой опустил клинок, но клинок свистнул в воздухе, и Лобову показалось,
будто что-то тяжелое и мягкое ударило его по голове, сверху по голове, и
стало красно в глазах, все стало сразу красным.
_______________
* К л ы ч - кривая сабля.