"Лев Владимирович Канторович. Рапорт командира Головина (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

закуривая ароматную трубку, Головин говорит как бы невзначай:
- Хороший табачок голландский присылает мне Коваленко. Он у меня был
мотористом в тридцатом году, а потом на "Родине"...
Много хороших моряков помнят "старика" Головина, много хороших
моряков воспитал командир Головин.
Но сейчас, стоя с закрытыми глазами на мостике, Головин думает не об
этом. Он ругает море, туман, катер, свою службу и все на свете.
- Товарищ командир! - Головин открыл глаза. Дозорный в блестящем и
мокром плаще стоит у борта. Его заливает водой. - Огни справа по носу... -
Дозорный показывает рукой вперед, в туманное пространство.
Головин сощурился, приложив бинокль к глазам, напряженно смотрит по
направлению руки дозорного. Действительно, низко над водой, еле заметно
сквозь туман брезжит огонек.
Маяка здесь быть не может.
Минуту Головин молчит.
- Судно справа по носу, товарищ, - говорит он, нагибаясь к дозорному.
- Есть судно справа по носу, - бесстрастно отвечает дозорный и уходит
на бак.
- Право на борт, - командует Головин и переводит обе ручки машинного
телеграфа со среднего хода на полный вперед.
Телеграф звякает в ответ, громче взвывают моторы, катер вздрагивает,
ныряет носом и, подымая огромную волну за кормой, устремляется к огням,
мерцающим в тумане.
Огни быстро приближаются, становятся ярче. Теперь уже виден смутный
силуэт небольшого судна, прыгающего на волнах.
- Вахтенный! - гремит Головин. - К прожектору!
Через минуту вспыхивает белый луч. Прожектор упирается в туман, свет
тает, поглощенный серым облаком. В ту же секунду на судне впереди тухнут
огни.
- Врешь, - бормочет Головин. Он забыл о ревматизме, простуде, о всех
своих невзгодах. Его бьет охотничья лихорадка.
- Право руля, - кричит он в трубку. - Вахтенный! Убрать прожектор! К
пулемету! - и снова в трубку: - Так держать.
Суденышко впереди неистово пляшет на волнах.
Головин снимает крышку со второй трубки. Его голос рычит в машинное
отделение: - Самый полный! Поднажмите, товарищ Янов!
Ревут моторы.
Расстояние между катером и судном быстро уменьшается.
В руках Головина рупор. Тускло поблескивающую никелированную трубку
он прикладывает ко рту. Громовой голос покрывает вой ветра и грохот
моторов.
- На баркасе! Приказываю остановиться...
Катер Головина проходит вдоль борта пойманного судна. На палубе,
возле неуклюжей рубки, стоит человек в кожаной зюйдвестке и клеенчатом
плаще. Он растерянно смотрит и почему-то молча подымает руки вверх.
Головин сбавляет ход, разворачивает катер и подходит к баркасу.
Когда катер уже почти пристал к борту, баркас сильно накренило волной
и бросило на катер. Еще секунда - и грубые доски обшивки баркаса сломали
бы легкие релинги, смяли бы борт катера.
И краснофлотцы Головина и иностранцы на задержанном судне