"Лев Владимирович Канторович. Пост номер девять (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

Корнеев был комсомольцем, как и Марков. Ячейка поручила Маркову помогать
молодому бойцу. В опасную засаду у брода послали вместе с опытным Марковым
Корнеева.
Марков и Корнеев никогда не расставались. За последний месяц они
подружились, и дружба их была такой крепкой и самоотверженной, какая может
быть только у двух юношей, во всем помогающих друг другу, живущих вместе и
работающих в тяжелых условиях почти непрерывного боя. Вся застава очень
любила обоих друзей.
Поэтому всем стало веселее, когда Марков и Корнеев, совершенно
здоровые, запыхавшиеся и возбужденные, подбежали к посту и, тяжело дыша,
вытянулись перед начальником отряда.
Начальник приказал рассказывать обо всем подробно.
- Разрешите доложить, товарищ начальник отряда, - начал Марков. - Еще
засветло мы с товарищем Корнеевым дошли до брода и, согласно вашему
приказу, расположились, укрывшись за вершиной сопки. В двадцать один час
стемнело. С местоположения засады нам был виден довольно обширный участок
сопок и реки. Сверху и пост мы видели, но когда совсем стемнело, поста
видно не стало. Лежали мы молча, не курили, не производили никакого шума.
Около часов двадцати четырех товарищ Корнеев подползает ко мне вплотную. Я
его сначала поместил несколько южнее, метрах в десяти от себя, за камнями.
Там горкой камни навалены. В случае стрельбы это прикрытие понадежнее. А
сам я в песке прорыл некоторое углубление и лег в нем. Значит, подползает
товарищ Корнеев ко мне и шепчет прямо в ухо: "Который час?" Только я,
конечно, вижу, что просто парню одному лежать тяжело стало. Оно и верно:
ночь, не видать ни зги, шакал воет, - жутко.
В этом месте рассказа Корнеев смущенно потупился, и тонкое загорелое
лицо его залил мучительный румянец. Марков искоса взглянул на товарища и
нахмурился.
- Я, товарищ начальник, привычнее Корнеева, - продолжал он, - но
скажу прямо - был рад, что Корнеев лег рядом. Вдвоем с товарищем не так
все кажется. А то - пустыня большая, ночь... словом, конечно, жутковато.
Я шепнул товарищу Корнееву про время, что, наверно, уже часа двадцать
четыре, и опять мы лежим молча. Тихо очень было, товарищ начальник, и я
только слышал, как товарищ Корнеев дышит сбоку от меня. Наверное, час
пролежали мы так. Товарищ Корнеев опять к моему уху тянется и шепчет, что
слышу ли я, мол, топот в пустыне. А я уже давно топот слышал и только
молчал - пусть сам заметит. Я говорю товарищу Корнееву - это, мол,
кавалерия. Большое соединение кавалерии передвигается в сторону брода. Тут
товарищ Корнеев хватает винтовку и шепчет, что - давай, мол, будем
стрелять. Я ему говорю: только попробуй, мол! Я тебе выстрелю! Потом
разъяснил ему боевую задачу: огонь надо открывать, только когда противник
достигнет реки и голова отряда переправится на наш берег. Засада
расположена в таком месте, что миновать ее противнику невозможно, так как
мы, согласно вашему приказу, сидели над самым бродом. Товарищ Корнеев,
конечно, понял и начал ждать моей команды. А противник приближается
быстро, судя по топоту. Потом мы уже увидали большой отряд, который
остановился на том берегу реки. Хотя и очень было темно, но сверху песок
выглядит белым, а всякий предмет выделяется темным. Противник соблюдал все
меры предосторожности, и нам было даже удивительно, товарищ начальник, как
могла такая масса всадников сохранять такую тишину.