"Лев Владимирович Канторович. Холодное море (Очерки)" - читать интересную книгу автора

сторону, бочки скрипят, передвигаясь и перекатываясь, коровы стонут от
мучительной морской болезни. Они тяжело переступают дрожащими ногами, с
низко опущенных морд стекает обильная слюна. В больших слезящихся глазах
смертельный ужас.
Вода ударяет в борта, и холодные брызги перекатываются через палубу.
В шторм люди на палубе превращаются в эквилибристов.
Часто на корабль обрушиваются огромные массы воды. Море грозит
начисто смыть ящики и бочки. Тогда бросаются крепить груз заново. Люди
мечутся по палубе, скользят и падают. Мокрые и озябшие, вяжут негнущиеся
концы и забивают тяжелые деревянные клинья.
Тут же на палубе живут собаки. Некоторые из них привязаны цепями к
релингам. Другие свободно ходят по судну. Собаки, голодные и тощие, спят,
свернувшись клубком на сырой соломе. Они дрожат от холода и воют заунывно,
по-волчьи.
Черные корабли грузно переваливаются в свинцовых волнах. Белые гребни
с монотонным всплеском разбиваются о борта. Иногда вода бьет на палубу,
стремительно моет судно и с шумом сбегает по клюзам. За кормой бурные
водовороты. Вдруг обнажается винт, и лопасти хлещут по поверхности,
поднимая фонтаны блестящие брызг. Волны порывами натягивают лаглинь, и
неравномерно крутится колесико лага.
За кораблем вьются чайки. Они то проносятся вперед, низко спустившись
над водой и зацепляя крыльями пенистые гребешки, то поднимаются выше и
отлетают назад. Ветер крутит их и топорщит белые перья.
На грузовых пароходах нет жилых помещений для пассажиров. В кубрик
для людей экспедиции превратили один из угольных бункеров. В темном,
низком и мрачном помещении тесные ряды нар из грубых, некрашеных досок.
Узкие нары так коротки, что еле-еле можно вытянуться во весь рост. Нары в
два этажа, причем верхний так придавливает нижний, что сесть на нарах
невозможно. Над верхними нарами - палуба.
Лежат люди в невероятной тесноте и, ворочаясь во сне, переплетаются
руками и ногами. Все свободное пространство завалено вещами и одеждой.
Едят здесь же, за длинным дощатым столом. Места за столом слишком
мало, и обед проходит в три смены.
Стены кубрика - борта парохода, клепанные железные листы. Тоненькие
струйки ржавой воды стекают со стен. Потолок кубрика - палуба. Два
квадратные люка выходят наверх. Это "окна" и "вентиляторы". Люки заделаны
деревянными навесами, но снег и дождь все-таки проникают в кубрик.
Темно. Под потолком круглые сутки горят шесть тусклых лампочек.
В кубрике невероятное смешение запахов. Смолой пахнут доски, из
которых сколочены нары, жирный запах пищи смешивается с едким махорочным
дымом и кисловатым запахом прелых тел.
Пресной воды не хватает. Пьют воду солоноватую, тошнотворную и
мутную, а умываются морской, забортной. Соленая морская вода не мылится,
от нее волосы становятся твердыми, как проволока. Белье не сменяют
неделями.
В кубрике стоит непрерывный гул громких разговоров и песен.
Одновременно играет несколько расхлябанных гармошек, бренчат балалайки и
гитары. В короткие паузы слышно назойливое хрипенье патефона. Особенно
мучительна одна визгливая "испанская песня в исполнении артистки
Неждановой". Треск расколотой пластинки и простуженное сипение