"Иммануил Кант. Собрание сочинений т.6" - читать интересную книгу автора

метафизических же, но не подвергнутых критике принципов. Тем не менее это
косвенно расширяет поле деятельности естествоиспытателя: теперь утрачивают
свое значение условия, которыми он раньше ограничивал самого себя и
посредством которых он, философствуя, упразднял все изначальные движущие
силы. Нужно, однако, остерегаться выходить за пределы того, что позволяет
составить общее понятие материи, как таковой, и пытаться a priori объяснять
ее особые или даже специфические определения и различия. Понятие материи
сводится к одним лишь движущим силам; иного и нельзя ожидать, ибо в
пространстве немыслима никакая деятельность, никакое изменение, кроме
движения. Но кто станет доискиваться возможности основных сил? Их можно
допускать только в том случае, если они неизбежно принадлежат к понятию,
относительно которого можно доказать, что оно понятие основное, не выводимое
ни из какого другого (например, понятие наполнения пространства); именно
таковы силы отталкивания и противодействующие им силы притяжения вообще. Во
всяком случае об этой их связи и этих следствиях мы еще можем судить a
priori, а именно какие соотношения их мыслимы без противоречия; однако мы не
можем на этом основании позволить себе признать одну из них действительной,
ибо для того, чтобы иметь право выдвинуть гипотезу, непременно требуется,
чтобы возможность допускаемого была вполне достоверна,

126

а в отношении основных сил такая возможность их никогда не может быть
усмотрена. Математически-механический способ объяснения имеет здесь одно
преимущество перед метафизически-динамическим, и в нем нельзя ему отказать,
а именно: благодаря многообразной форме частиц можно посредством рассеянных
между ними пустых промежутков создать из совершенно однородного вещества
огромное специфическое многообразие материй и по их плотности, и по способу
действия (если присоединить к этому внешние силы). В самом деле, возможность
форм, так же как и пустых промежутков, можно доказать с математической
очевидностью; напротив, если само вещество превращается в основные силы
(законы которых мы не в состоянии определить a priori, тем более не можем
указать суверенностью такое многообразие этих сил, которое было бы
достаточно для объяснения специфических различий материи), то у нас нет
никаких средств конструировать понятие материи и показать в созерцании как
возможное то, что мыслилось нами в общей форме. Впрочем, имея указанное
преимущество, чисто математическая физика терпит с другой стороны и двойной
убыток: во-первых, она должна положить в основу пустое понятие (абсолютной
непроницаемости), во-вторых, отказаться от всяких присущих материи сил и
вдобавок должна еще со своими изначальными конфигурациями основного вещества
и прослаивающими его пустыми пространствами, требующими удовлетворительного
объяснения, предоставить воображению больше свободы в области философии,
даже правомерного притязания, нежели это согласуется с философской
осторожностью.

Вместо удовлетворительного, исходящего из основных сил объяснения
возможности материи и ее специфических различий, которого я не могу дать, я
покажу исчерпывающим, как мне думается, образом те моменты, к которым должны
быть a priori сводимы все специфические различия материи (хотя и нельзя
будет таким же образом понять их возможность). Вкрапленные между дефинициями