"Иммануил Кант. Собрание сочинений т.4, часть 2" - читать интересную книгу автора

предшествует всякому действию, воспринимаемому нашими чувствами. И это
основание может находиться где угодно. Но само это субъективное основание
всегда должно в свою очередь быть актом свободы (ведь иначе применение
произвола человека или злоупотребление им не могло бы быть человеку вменено
в отношении нравственнэго закона и нельзя было бы называть доброе или злое в
нем моральным). Стало быть, основание злого находится не в каком-либо
объекте, который определяет произвол через склонность, и не в каком-либо
естественном побуждении, а только в правиле, которое произвол устанавливает
себе для применения своей свободы, т. е. в некоторой максиме. О максиме уже
нельзя спрашивать дальше, что в человеке есть субъективное основание
признания этой, а не противоположной ей максимы. В самом деле, если бы это
основание в конце концов само уже не было максимой, О- было бы только
естественным побуждением, то применение свободы можно было бы полностью
свести .к определениям через естественные причины; а это противоречит ей.
Итак, если мы говорим: человек по природе добр или он по природе зол, то это
значит только то, что он имеет в себе (непостижимое для нас) первое
основание * признания добрых или признания злых То, что первое субъективное
основание признания моральных максим непостижимо, видно пока уже из того,
что так как вто признание свободно, то основание его (почему я, например,
признал злую, а не добрую максиму) надо искать не в естественных мотивах, а
всегда опять-таки в некоторой максиме; и так как , дта максима тоже должна
иметь свое основание, а кроме максимы не следует и невозможно указать
какое-либо [другое] определяющее основание свободного произвола, то в ряду
субъективных оснований определения мы всегда будем двигаться назад до
бесконечности, не будучи в состоянии дойти до первого основания.

22

(противных закону) максим, и притом как человек вообще; стало быть, что
через них он выражает также характер рода своего.

Мы, следовательно, будем говорить об одном из этих характеров (отличии
человека от других возможных разумных существ) - он ему прирожден - и при
этом всегда довольствоваться [тем], что не природа причина его вины (если он
зол) или его заслуги (если он добр), а что человек сам виновник его. Но так
как первое основание признания наших максим, которое само в свою очередь
должно всегда заключаться в свободном произволе, не может быть фактом,
который мог бы быть дан в опыте, то доброе или злое в человеке (как
субъективное первое основание признания той или другой максимы в отношении
морального закона) называется прирожденным только в том смысле, что оно
заложено в основу до всякого данного в опыте применения свободы (в самом
раннем возрасте вплоть до рождения) и поэтому представляется как нечто уже
имеющееся в человеке вместе с его рождением, но не в том смысле, что причина
этого - само рождение.

Примечание

В основе спора обеих вышеприведенных гипотез лежит разделительное
суждение: человек (от природы) или нравственно добр, или нравственно зол. Но
каждому может легко прийти на ум вопрос, верно ли такое противопоставление и