"Альберт Кантоф, Тьерри Ролан. Пенальти " - читать интересную книгу автора

ускорилось. Этаж за этажом освобождался от квартирантов. На окнах уже не
болтались рубашки и полотенца. С утра до вечера массивные шары крушили
стены, поднимая облака удушающей пыли. К тем, кто упрямился и не желал
уезжать, ибо здесь прошла вся их жизнь, наведывались компании громил,
которые для острастки устраивали небольшие погромы. Полиция, когда к ней
обращались, проявляла странное равнодушие. А на пустырях, расчищенных
прожорливыми, как ястребы, экскаваторами, уже начинали подниматься
фешенебельные здания с мраморными подъездами, декоративными садиками и
личными подземными гаражами.
Сегодня самые состоятельные горожане живут уже в новом цветущем
квартале. Они знают тот заветный код, который, как "Сезам, откройся", служит
пропуском в тесную группу привилегированных и дает право жить вдали от
раздражающих сцен повседневности.
А те, кого отсюда изгнали, поселились с детьми, ставшими, в свою
очередь, отцами и матерями семейств, на плато в дешевых муниципальных домах,
уныло параллельные ряды которых стали вызовом архитектурной гармонии. Ни
один из их создателей не согласился бы жить здесь. Не успела еще просохнуть
штукатурка, как выявились многочисленные недоделки - результат спешки в
обстановке принудительных переселений. Понадобились четверть века, два
десятка сожженных автомашин и несколько разбитых и разграбленных витрин,
чтобы начались разговоры о необходимости обновления этих районов, о создании
зеленых зон. Постепенно большинство жителей составили арабы, прибывавшие
чартерными рейсами в годы строительного бума. Они были готовы выполнять
любую работу, которой пренебрегали французы. К ним добавились чернокожие из
бывших французских владений в Африке, приезжавшие с туристскими визами, но
не возвращавшиеся обратно. В этих кварталах можно встретить похожих на
бандитов с большой дороги турок и курдов, получивших политическое убежище.
Остатки первых переселенцев и их потомки оказались в положении небольшой
французской общины посреди приверженцев ислама.
Но независимо от происхождения все парни на плато носят джинсы и с
одинаковым южным акцентом выражают отвращение к обществу, которое лишает их
каких бы то ни было надежд и закрывает перед ними все двери, как только они
назовут свой адрес. Одна лишь футбольная команда достойна, на их взгляд,
уважения. Потому что с самых юных лет многие из них лелеют безумную мечту
стать когда-нибудь ее игроками. И ради этого целыми днями гоняют круглый мяч
на пустырях, окружающих громады зданий. Это единственный путь, который им
кажется возможным, чтобы вырваться из гетто.

Исторический центр Вильгранда - переплетение узких улочек вокруг
собора. Франсуа поставил свою машину на площади перед порталом и углубился в
лабиринт переулков, доступных скорее для портшеза минувших времен, чем для
автомобиля. Он переживал еще радость победы, размышляя вместе с тем над
проявившимся лишний раз местечковым патриотизмом своих сограждан. Наверняка
единодушие было бы не столь полным, если бы речь зашла о защите отечества.
Хотя, может быть, не стоило бы сравнивать любовь к спорту и к национальному
флагу?
"В конце концов, - подумал он, - лучше прославлять голы, чем убитых".
Прислушиваясь к звуку своих шагов по старинной брусчатой мостовой, он вдруг
вспомнил о тех приметах беспокойства, которые можно было заметить на
официальной трибуне и которые не затушевала беседа в раздевалке. Может быть,