"Григорий Канович. Шелест срубленных деревьев" - читать интересную книгу автора

Вернетесь - заберете.
- Что?! - опешила сапожничиха. - Где это слыхано, чтобы еврейских детей
кому-нибудь одалживали?
- В тот день, когда вернетесь, я тут же его приведу... верну, как
четвертинку, - попытался превратить все в шутку Шая.
- А ты, Шлеймке, что молчишь? - пробурчал чуть захмелевший Довид. - В
тринадцать лет мужчина все сам решает и за все сам отвечает.
Шлеймке себя мужчиной не чувствовал. Он сомневался, удастся ли ему
удивить родителей и мир своим умением, но удивлять их предательством не
пожелал. А что, если мама разродится в телеге? А что, если в дороге
захворают Хава или Мотл, Мойше-Янкл или Айзик?
- Поезжайте, реб Шая, с нами, - тихо промолвил он. - На возу у балагулы
Ицика уместится все местечко.
Рабинер ничего не ответил, встал и печально откланялся.
Когда телега Ицика, груженная домочадцами и родственниками, проезжала
мимо дома Рабинера, Рыжая Роха попросила возницу остановиться.
- Беги к Шае, - приказала она сыну, - и верни ему деньги, которые ты не
заработал...
- Ты их честно заработал! - отрезал учитель, выслушав запыхавшегося
ученика. - Нигде так не нужны деньги, как в дороге, вдали от дома. Жаль, что
не оставили тебя, но я их понимаю. Мне, конечно, было легче, чем тебе...
Никто тогда... в Белостоке... меня не удерживал. Ни мама, ни папа... Мама с
распоротым животом лежала у парадного подъезда нашего дома, а папа - на
ступеньках лестницы: он мертвой рукой сжимал оправу очков с выбитыми
стеклами, а братья - Арон семи лет и Гидеон девяти - купались в крови, как
на мелководье в Висле... Я верю: мы еще встретимся. Все войны когда-нибудь
кон-
чаются.
Через три года в России произошел переворот; все Кановичи да еще с
прибавлением - мальчиком Зеликом - вернулись из Витебска в Литву, объявившую
в феврале восемнадцатого независимость, и стали ее подданными.
Только Рабинера они не застали... Смерть отняла у него все - и дом, и
скрипку, и подданство.
Все, кроме царского жезла, который он все-таки успел передать своему
наследнику - тринадцатилетнему Шлейме, примостившемуся на задке Ициковой
телеги, как на позолоченном троне.

Двое на краю света

- Послушай, - сказала Хена, когда Шлейме на минуточку оторвался от
шитья и поднял голову, отяжелевшую от ежедневной и непрерывной слежки за
проворной и, казалось, бесконечной ниткой. - А почему бы нам куда-нибудь не
поехать?
Он окатил ее голубым и тихим удивлением, всегда щедро струившимся из
глаз, но, по обыкновению, ничего не ответил, ибо никому ни на какие вопросы,
не имеющие прямого отношения к работе, никогда не отвечал. Этого еще не
хватало, чтобы он развел с женой тары-бары о какой-то там поездке, когда
вот-вот откроется дверь и на пороге вырастет тучная фигура хозяина
кондитерской Рафаила Сесицкого, оказавшего молодому портному Шлейме Кановичу
великую честь - доверив ему сшить на Рош Хашана двубортный костюм из