"Элейн Каннингем. Дочь Дроу ("Звездный Свет и Тени" #1)" - читать интересную книгу автора

магических предметов, покопаться в своей обширной библиотеке книг с
заклинаниями или насладиться обществом своей очередной любовницы.
Возможно самой приятной привилегией его положения, приятней даже
наслаждения своими сокровищами и магической силой, была возможность Громфа
выбирать себе женщин. В этом матриархальном городе, мужчинам принадлежала
определенно зависимая роль, в основном заключавшаяся в служении женщинам. Даже
такая весомая фигура как Громф Баэнре должен была с величайшей осторожностью
выбирать себе партнерш. Его нынешней любовницей была младшая дочь
второстепенного дома. Она обладала потрясающей красотой, но слабыми
способностями к магии жрецов. Последнее давало ей низкое положение в городе и
значительно возвышало в глазах Громфа. Архимаг Мензоберранзана недолюбливал
Паучью Королеву и ее жриц.
Однако здесь, в Нарбонделлин, он забывал о подобных проблемах.
Безопасность его особняка обеспечивалась охранными рунами, а уединение его
личного рабочего кабинета обеспечивал магический щит. Этот кабинет представлял
из себя большую комнату, с высоким куполообразным потолком, вырезанной из
черного камня и освещаемой единственной свечой, стоявшей на его столе. Для
чувствительных глаз дроу, мягкие отблески огня освещали мрачную пещеру не хуже
полуденного солнца. Здесь маг читал свои магические книги из личной
библиотеки, которую он пополнял за счет тех, кто пытался соперничать с ним.
Громф был стар, даже по меркам эльфов. Он выжил в течение семи столетий в
предательском Мензоберразане, в основном потому, что его талант к магии не
уступал его хитрому, расчетливому уму. Он выжил, но его семь столетий были
наполнены холодом и страданиями. Его склонность к злу и жестокости обросла
легендами даже среди дроу. Однако ничего из этого нельзя было заметить при
созерцании мага - благодаря своей могущественной магии он являлся молодым и
полным жизни дроу. Его черная кожа была гладкой и блестящей, руки с длинными
пальцами - стройными и гибкими. Густые белые волосы светились в полумраке, и
его неподвижные глаза - большие, миндалевидные глаза необычно янтарного цвета
- были направлены в книгу с заклинаниями.
Углубившись в свои изучения, маг скорее не услышал, а почувствовал, слабый
треск, который предупредил его, что кто-то миновал его магический щит. Он
оторвал свой взор от книги и направил суровый взгляд в направлении отвлекшего
его источника.
К своему ужасу он никого не заметил. Магический щит был нечто большее, чем
просто сигнал тревоги, и лишь могущественный маг мог невредимым миновать это
невидимое заклинание. Седые, изогнутые брови Громфа неодобрительно сдвинулись,
и он приготовившись к битве, протянул руку к одному из смертоносных жезлов,
висевших на его поясе.
"Посмотри вниз", - посоветовал нежный, мелодичный голосок; голосок,
который звучал так, словно он принадлежал озорному и веселому ребенку.
С недоверием Громф перевел свой взгляд вниз. Там стояла маленькая,
улыбающаяся девочка около пяти лет от роду, и это без сомнения был самый
прекрасный ребенок которого он когда-либо видел. Она была уменьшенной копией
своей матери, которую Громф оставил спать в одной из ближайших комнат. Лицо
дитя было худым, а ее эльфийские черты - изысканы и утонченны. На ее плечи
спадала копна белых шелковых локонов, контрастируя с ее детской кожей, которая
блестела и по виду была похожа на черный атлас. Но больше всего поражали ее
широкие, янтарного цвета, глаза, как и у него, в которых читалась смышленость
и отсутствие страха. Эти глаза прогнали прочь раздражение Громфа.