"Элейн Каннингем. Эльфийская песнь ("Арфисты" #8) " - читать интересную книгу автора

платья и приступила к исследованию гардероба. Спустя несколько минут ее
пальцы нащупали едва заметную кнопку в структуре дерева. Люция не замедлила
нажать ее, и в задней стенке тотчас же бесшумно отодвинулась панель, явив
взору потайное отделение. Женщина заглянула внутрь и вытащила оттуда черный
колпак с густой вуалью. Надев колпак на голову, Люция обернулась к зеркалу.
Хотя она отчетливо видела свое отражение, черты лица были полностью скрыты
под вуалью. Древняя песенка жителей Тезира пришла ей на память, и Люция
пропела несколько строк, но не узнала свой голос. Его вообще невозможно
было определить - голос мог принадлежать мужчине и женщине, старику или
юноше. Взрыв восторженного смеха сорвался с губ, и он тоже был волшебным
образом изменен колпаком Лорда Глубоководья.
Так вот оно что! Ее юный любовник занимал место, на которое Люция
претендовала в течение долгих лет. Каладорн может все отрицать, но она и
так узнала от него достаточно, чтобы умиротворить Гарнет. Улыбка наконец-то
приподняла уголки губ Люции, и тяжелое бремя тревоги упало с ее хрупких
плеч.
Люция сняла колпак и положила его на место. Прежде чем закрыть дверь,
она аккуратно расположила подол лилового платья таким образом, чтобы он был
зажат панелью. Платья разместились в шкафу в прежнем порядке, так что можно
было подумать, будто здесь ничего не трогали. Затем Люция надела костюм, в
котором была накануне вечером. Как только порядок был восстановлен, она
покинула дом Каладорна и направилась к Дому Удовольствий и Здоровья матушки
Татлорн. После такого значительного успеха Люция считала себя вправе
побаловаться массажем, маникюром, а может, и чем-нибудь еще.

Глава 5

Деревушка Таскерлейг осталась позади в двух днях пути, а Данила все
еще никак не мог найти объяснение навалившимся на него неприятностям. По
его глубокому убеждению, Элайт Кроулнобар скорее согласился бы породниться
с троллем, чем путешествовать в его компании, и все же он настоял именно на
этом. В припадке уныния Дан назвал их отряд "Калеки и Музыканты", и
название прижилось, что, по его же собственному мнению, было дурным знаком.
Подобный союз, без сомнения, был самым странным из всех, заключенных
Арфистом до сих пор. Эльф придерживался всех предрассудков, свойственных
его расе, и сторонился дворфа, но, к удивлению Данилы, с Вином Эшгроувом он
обходился ничуть не лучше, чем с Моргаллой. Менестрель не стал мишенью для
острот Элайта, тот просто его не замечал. Хотя несколько раз Данила
перехватывал взгляды Элайта, брошенные в сторону золотого эльфа, и тогда от
холодной ненависти в янтарных глазах у него шевелились волосы на затылке.
Вин со своей стороны, обращался со всеми одинаково учтиво, хотя и
отстраненно, и, казалось, не замечал презрения своего сородича лунного
эльфа. Если и существовала причина, которая хоть как-то сплачивала таких
разных искателей приключений, так это был Вартайн. Мастер загадок раздражал
всех в равной степени.
Зато наемники Элайта, в особенности чернобородый гигант Балиндар, были
очарованы девушкой-дворфом. Как только солдаты узнали" что Моргалла -
ветеран Союзной войны, ее забросали всевозможными вопросами. Город
Глубоководье не посылал свою армию на защиту от захватчиков-варваров, и
многие наемники Северных Земель считали, что пропустили самбе выдающееся и