"Юрий Канчуков "И милость к падшим..."" - читать интересную книгу автора

как положено, без особой ласки, а тут еще зять...
Марию Карабасов нашел только через год. И это еще повезло.
Она склонилась в окошку.
─ Здравствуй, Коля. Ты зайдешь сегодня?
─ Здравствуй. Hет.
Карабасов не допускал личных дел во время работы.
─ А я твою запеканку сделала...
─ Спасибо. Завтра, наверное.
─ Хорошо, я поставлю в холодильник.
─ Поставь.
─ Завтра?..
─ Да.
Ему повезло с Марией.
После смерти Галины Сергеевны он дал себе слово, что больше ни одна женщина
не переступит порог его квартиры. Он помнил о дисциплине. И Мария это поняла.
Они встречались у нее, и ─ только тогда, когда возможность встречи
появлялась у него. Отдыхали тоже порознь. Он ─ обычно в санатории, она ─ где-то
в Крыму, под Судаком. Иногда Карабасов на своей машине возил ее в лес, за
грибами, клюквой, черникой. Она разбиралась в травах (то, чего не умела Галина
Сергеевна), готовила чаи, отвары.
Галина Сергеевна была моложе его на восемь лет. Мария ─ на три. Это не
играло никакой роли, хотя когда их познакомили он подумал и об этом. Hо
выглядела Мария хорошо и здоровья была крепкого. Он ни разу не пожалел, что
выбрал именно ее.
Он не был у нее три дня и собирался зайти сегодня. Hо она нарушила
дисциплину, придя к нему на работу.
Слева за стеклом возник зять Юрка.
Карабасов, глядевший перед собой, отвел взгляд чуть вправо.
Юрка потоптался сбоку, пошарил глазами по витрине и, наконец, нагнулся-таки
к окошку.
─ Привет, дядь Коль.
─ Здравствуй.
Карабасов подумал, что зять, не знакомый с Марией, но наверняка знавший о
ней от Валентины, мог сейчас, минуту назад, столкнуться с ней на проспекте.
Такого не случилось бы, не нарушь Мария дисциплину. Мысль об этом была ему
неприятна, и он даже не сразу сообразил, что зять и Мария шли по разные стороны
проспекта и, стало быть, встретиться никак не могли.
─ Дядь Коль, и ты тоже всё распродал?
Карабасов чуть двинул плечами.
─ А "Огонька" не осталось?
─ Hет, ─ сказал Карабасов, уяснив причину появления зятя.
Сегодняшний "Огонек" был с безобидной обложкой: молоденькая теннисистка,
сильно нагнувшись вбок и обнажив густой, без просветов, частокол крепких зубов,
била ухваченной двумя руками теннисной ракеткой вверх, хотя мяч был виден в
стороне и к направленной так ракетке явно не имел никакого отношения. Сбоку от
теннисистки на стойке висело свадебное платье с лентой "Московская красавица"
через плечо. Слева от этого была, как бы между прочим, картинка с пачкой
"Беломора" и надписью про "культ". Внутрь журнала Карабасов на работе не
заглядывал.
─ Hа кой тебе "Огонек"?