"Юрий Канчуков. Обращения Тихона или Русский экзорсист" - читать интересную книгу автора

сладил, к выполнению какого, чуть гудок, и приступил.
Первое ─ домой. В чистое, ради дела такого, переодеться.
Потом ─ сразу в Лавру, за советом, а то, может, и за подмогой... Видно
будет. Вдруг рецепт какой дадут, а может и приставят кого, для усиления...
Пока (тьфу-тьфу-тьфу) всё шло как надо: Верки дома не было. Hа работе она,
в кассе своей, билетами в кино аж до восьми торговать еще будет.
Костюм его был на месте.
И с автобусами везло. Сразу приходили, почти и не ждал.
И только одно, последнее, уже перед самой Лаврой к плану добавленное, не
сложилось. Хотел Тихон сто грамм, ну, для бодрости вроде, взять ─ не вышло. В
Центре, где Лавра, Тихон давно уж не был, потому и знать не мог, что "сиропни"
все, где раньше стакан за свои трудовые без проблем выпить можно было, теперь
поприкрыли.
Так и пошел он, тверезым, в Лавру.
Помаялся, правда, немного по площади перед Лаврой, а потом и зашел.


Глава V. ЛАВРА.

Посадск ─ город старинный, каких на Руси не много. Hачался он с монастыря,
а точнее сказать ─ с церквушки малой, Троице посвященной, и кельи при ней, двумя
монахами для себя строенной. Деревянным всё было, плотницкой работы, в какой те
двое монахов, ушедших сюда от дорог и людей подале, толк знали. Место они
выбрали доброе: холм зеленый, с двух сторон ─ река с притоком, а дальше ─ лес.
Сосны ─ много, вода ─ есть, топоры ─ с собою, а земля... Земля ─ русская. Даром
не даст, а труд вложишь ─ не обидит. И накормит, и оденет. Хотя это, конечно,
только сказать просто, а начинать ─ трудом-то своим ─ всё трудно. Потому скоро
из двоих один тут остался, тот, чье имя Лавра и по сей день носит, рядом с
Троицей ставя. Сильный, видно, телом и духом человек был, если, от готового
уйдя, свое, двумя руками и топором одним, начал. Такой один долго
не останется, такого, куда он ни уйди, найдут люди. Вот и сюда потянулись.
Сперва ─ монахи, потом ─ мужики, бабы. Избы рубили, кельи ставили, жито сеяли ─
жизнь начинали.
Стал монастырь быть. Оброс слободами, людей свободных поселками. Пошла
жизнь. Рос монастырь, обстраивался, и домов кругом прибавлялось. Всякое
бывало... Посягали на него, рушили, осаживали и сжигали, а жизнь всё равно шла.
Сгорало деревянное ─ из камня строили. Краски выцветали ─ новыми прописывали,
старые помня. Шла жизнь, шла, и стал монастырь Лаврой, а посад при нем ─
Посадском, городом. Знатное было место. И кто тут только не живал, не гостил да
не хаживал в стенах древних. Одних царей с князьями во времена разные десятка
три с лишком поперебывало, с великого князя Донского Дмитрия Ивановича начиная.
А Петр Великий, так тот без стен этих и Великим не стал бы.
Да цари ─ что. Люди тут какие бывали! В Лавре Грек Максим жил, грамоты
составлял, царей наставляя. Стены соборные и иконы для них Черный Даниил с
Рублевым Андреем подписывали. Сам Гоголь Hиколай Васильевич сюда наезжал,
сказывают... Э-э, всех и не вспомнишь, уж про народ простой не говоря.
Магнитное, словом, для души русской ищущей место было.
А потом, в наше время уже, как с богом да святыми разобрались, всё и
поменялось. И стало: не Посадск при Лавре, а Лавра при нем, музей
историко-художественный. Попы, правда, остались.