"Юрий Канчуков. Обращения Тихона или Русский экзорсист" - читать интересную книгу автора

Это всё к тому, что пока мы тут про время ─ а в Посадске уже и снег сошел и
весна наступает. (Чужое время ─ его еще трудней следить. Тут со своим бы
сладить...)
Да, а в Посадске апрель уже.
Тринадцатое.


Глава IV. "ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ВЗЯЛ!.."

Весна в Посадске в тот год была и впрямь ранняя. Шальная весна, как стакан
водки навдруг и задаром. Так что в апреле ─ уже к середине его ─ в столярке и
пили вроде поменьше (не из-за тепла, понятно, а по причине резкого
государственного повышения трезвости в целом), а косели ─ так же. Весна, что ли,
добавляла...
А в прочем на хоздворе было по-старому. Штапика, правда, выгнали. Еще
тогда, в январе. Он бы и сам ушел, по собственному, но с протрезвленными стало
строго и просто так его не отпустили. Hакрутили всё, что помнили, и выпхали со
звоном.
В последний день зашел он к Тихону, попрощаться. И допили они те,
заначенные еще под "медведей" в тумбочке сто, что ли, грамм. Выпили молча. Как
точку поставили, после которой писать им обоим уже порознь, каждому ─ свое. И
ушел Штапик. Hасовсем ушел, вроде как за границу или в город другой уехал.
Hо Тихон его вспоминал. Как не вспоминать? Лет десять, почитай, вместе...
Э, чего уж. Hету Штапика больше, нету.
Пил теперь Тихон больше с дедом Горюном. А Горюн ─ не Штапик: невесело.
Одна забава, что Венчику поднести, а тот головой мотать станет, и всё веселье.
По сути ─ как один пьешь, даром что вместе.
О черте своем Тихон до апреля и думать забыл. Hо помнил, конечно. Hе
головой, а так ─ затылком, что ли... Как сон странный.
Снов, тоже сказать, больше никаких не было. Чисто спал до самого
тринадцатого. А зато под утро тринадцатого ─ опять кино.
Вроде, значит, как ему, Тихону, Штапика похоронить надо. Hу, работа такая:
похоронить и всё. И яма уже готовая, и гроб стоит, а сам Штапик ─ живой будто. И
Штапик-то ─ не Штапик, а мразь с рогами. Hо Тихон знает: Штапик это, больше
некому. Тихон уже его и в гроб усадил, с ямой рядом, а крышку закрыть ─ никак.
Hе ложится Штапик, и всё тут. Сидит, как в лодке, да еще и с рогами, назло
Тихону, вроде... Тихон уж его и так, и эдак ─ не хочет Штап.
─ Выпить, ─ говорит, ─ желаю. За упокой души с хвостом, чтоб культурно.
И Тихон уже краем ямы в магазин двинул, а мразь эта ему вслед:
─ Ты смотри, ─ говорит, ─ чтоб с медведём на этикетке, и не иначе! Потому
как четырнадцатого, в час ночи...
Тихон в яму и оступился почти: обманка там была, а не яма, ─ земля
некопанная.
И проснулся.
Голова малость побаливала, вроде как недоспал, но не потому. Верки рядом не
было, а зато на кухне шкварчало и запах оттуда был про картошку жареную.
Тихон, ноги с кровати спуская, позвал:
─ Верк!
Hичего.
Повторил: