"Александр Каменецкий. Карта родины" - читать интересную книгу авторавынул ноги из кроссовок. Он был прозрачно-тоненький, как цыпленок, с узкой
костью - в отца; посиневшую кожу сплошь покрывали крупные пупырышки озноба. Освободившись от одежды, мальчик снова заплакал. Мужчина осовело поводил взглядом по мастерской, топчась на месте: - Где ж ты делся, зараза... тока здесь был... куды ж я его... Потом что-то придумал, разыскал под одним из верстаков мешок с одеждой привязанного, распутал, трясясь и ругаясь, тугой узел веревки, вытряхнул содержимое на пол. - Щас... погодь... щас переоденем тебя. Отделил от кучи тряпья пиджак, скупо улыбнулся: - Во! Самое оно. Хоть польза будет. Залазий. Мальчик неуверенно прошлепал босыми ногами к пиджаку и утонул в нем. Мужчина стянул с головы кепку и принялся протирать белобрысый ежик ребенка. Впервые за всю ночь лицо его прояснилось: сквозь кору слепой тоски засветилось теплое и даже нежное, непривычное для заскорузлых мышц, сведенных судорогой недосыпа и страха. Кое-как, наскоро просушив волосы, он взял мальчика на руки и бережно отнес в дальний угол, к мешкам. Усадил, укутал, нахлобучил ему кепку, сам плюхнулся рядом: - Ну, рассказывай, боец. - Чиво? - мальчик хлюпнул носом и прижался к теплому отцовскому боку. - Как жисть молодая. Почему не спим. Почему тельник мокрый. Все давай, докладывай старшине как есть. - Там бабахает, как на войне, - жалобно сказал мальчик, кутаясь в пиджак и дробно стуча зубами. - А ты, значит, солдат, войны испугался, да? Струсил - и с поля боя дёру, - мужчина неловко потрепал его по пшенично-желтому ежику. - А в уставе как сказано? Как я тебя учил? Трус - последний человек. Повтори. - Трус... последний... человек... - счастливо повторил мальчик, и на щеках его, сквозь синеву, начал проступать румянец. -Я не трус. Правда, папк? - А кто? - мужчина требовательно сощурил глаз. - Я мувык, - мальчик выпростал из пиджака тонкие ручонки и обхватил отцовский костистый торс. Мужчина вздохнул, и гримаса подступающего плача смяла его лицо. Громко |
|
|