"Александр Каменецкий. Карта родины" - читать интересную книгу автора

- Вы не били меня, не пытали, - вкрадчиво и ласково продолжал
привязанный, заботливо выговаривая каждое слово с нужной, точной
интонацией. - Хорошо ко мне относились, давали пить... У вас маленький
ребенок... дом, сад... Неужели вы хотите всего этого лишиться ради...

- Заткнись, падла! - рявкнул мужчина, с силой выкручивая тряпку и
скрипя зубами.

- Они обманули вас... Обманом втянули в свои игры... Может быть,
посулили вам много денег... Но это же... глупо. Вы разумный человек.
Трудитесь на земле... от зари до зари. Я ведь сам тоже знаю... что такое
трудиться... чего это стоит... как тяжело дается урожай. Подрастает сын...
опора, помощник... У вас есть корни... настоящие живые корни... А у них нет
ничего, кроме озлобленности... Животной, бессмысленной озлобленности и
фанатизма. Они думают, что разрушением...

- Если ты, гад... - задыхаясь, простонал мужчина. - Если ты... еще
одно слово... Я тебя... я т-тебя, гад, размажу...

Привязанный осекся и замолчал. Мужчина домыл пол, вытер мокрые руки о
штанины. Быстро и косо глянул на привязанного, отвернулся. Достал сигареты,
задумался, закурил.

- Мое дело сторожить, вот, - неуверенно произнес, наконец, после
долгой паузы, наблюдая, как ночная мошкара атакует со всех сторон гудящую
трубку дневного света, стрекоча крыльями. - А судить тебя будет народ. Как
народ решит, так и сделает. Дай Бог, чтоб приехали и забрали скорее. Я хоть
вздохну спокойно.

- Судит суд, - очень убедительно возразил привязанный, приподняв
голову. - А народ - это не террористы и преступники. Я хорошо знаю наш
народ... его нужды, заботы... Стране сейчас нужен мир, покой, порядок. А
те, кто раскачивает лодку... Они просто не понимают, они заблуждаются... У
них ложные идеалы, ложная шкала ценностей... Мы ведь только учимся жить при
демократии. Давайте просто... просто поговорим об этом... поспорим...

- Обязательно, - отрезал мужчина и, пружинисто поднявшись, залепил ему
рот скотчем.

Отошел в тень, прочь от света лампы, поводил красными, осоловевшими
глазами, отправился за бутылкой, припал к горлышку, долго пил и отдувался.
Он уже нетвердо стоял на ногах, пошатываясь и держа равновесие разведенными
в стороны руками. Мастерскую медленно наполнял густой аммиачный смрад,
смешиваясь с зависшим в воздухе слоями, уплотнившимся табачным дымом.
Мужчина долго молчал и все прихлебывал из захватанной бутылки, меряя
мастерскую длинными зыбкими шагами. Вдруг замер, пораженный внезапной
жуткой мыслью:

- Расстреляют, как пить дать. Это дважды два.