"Александр Каменецкий. Чудо (Комедия в двух действиях) " - читать интересную книгу автора

А. - Да ради Босха я и пить могу бросить! Мне вообще завязывать пора. Вот
найду нормальную работу и завяжу. Серьезно.
М. - Давно пора. И не малевать этих аршлохов, а делом заниматься. Не то
однажды уснешь с сигаретой в зубах, как Фима Шостак, и проснешься... ясно, в
общем, где. В раю.
А. - Фимка... бедный. Жалко его. Так глупо умер, случайно, ведь даже не
сгорел, там огня вообще не было, - задохнулся дымом. Стоило ему всего на
пять минут раньше проснуться... на три минуты...
М. - Ага, так он и проснулся. После того, как вколол себе лошадиную дозу
героина.
А. - Миша! Ты хоть представляешь себе, что такое "лошадиная доза
героина"? Мой тебе совет: не читай немецких газет перед едой. И телевизор
поменьше смотри.

М. - Не надо этого шутовства, ради Бога, не надо! Ты даже из смерти друга
способен сделать посмешище. Кривляешься, кривляешься без конца, а зачем?
Думаешь, ты умнее всех?
А. - Я-то? Конечно.
М. - Ну-ну, скажи еще какую-нибудь глупость, покажи себя.
А. - Наверное, Фимка хотел покончить с собой. Столько раз его стихи
брали в журналы, уже сверстали однажды целых три полосы, с фотографией, и
на тебе - журнал закрылся! "Родная речь", или как там ее. Это его, кажется,
и подкосило.
М. - По-моему, он всегда был такой... подкошенный.
А. - А что, если человек ничего другого в жизни делать не умеет? И не
умел никогда? Как быть такому человеку?
М. - Брось. Сказочки себе рассказываете, чтобы ничего не делать, чтобы,
упаси Господь, мозоли на руках не появились. Я, если на то пошло, может,
человек и темный, но всю свою жизнь пахал и заслужил все, что имею. А вы
ничего не заслужили, ничего не имеете. Зато ручки белые.
А. - Ага, ты у нас на заводе вкалывал, сталь варил.
М. (не слушая) - ...это в совке, при Брежневе, можно было сидеть в
котельной и считать себя гением. А сейчас другое время. И страна, между
прочим, другая. Здесь никому не нужны такие поэты, неспособные заработать
на кусок хлеба. На жизнь вообще. И там они не нужны, нигде не нужны, даже
на Марсе. Почему вы этого до сих пор не хотите уразуметь?
А. (после паузы) - Теперь я понял, почему ты мне так отца напомнил. Он
однажды ночью, бухой вусмерть, вломился ко мне в комнату, зажег свет... а
на подрамнике как раз холст стоял. Ну, набросок. Отец смотрит-смотрит,
смотрит-смотрит, и глаза, как у быка, кровью наливаются. Действительно,
здоровенный был бугай. Ну, думаю, хана... А он стоял-стоял, вдруг
развернулся ко мне и тихо так, жутко спросил: ты кто? Я перепугался до
коликов, отвечаю, мол, сын твой, Андрей... Он опять: ты кто? Андрей. А отец
как будто не понимает... вернее, все он прекрасно понимал, потому и
спрашивал. И ты сейчас тоже спрашиваешь у меня вот это самое...
М. - Ну чего ты воду мутишь, чего ты здесь какую-то пену развел! Жизнь -
простая штука, и тут ничего не поделаешь. Не выдумаешь ты себе новых
правил, чтобы по ним было весело играть.
А. - А-аа, ладно, я-то совсем о другом. Вот смотри, сколько у них всяких
галерей, выставок, клубов, акции без конца проходят, перфомансы,