"Александр Каменецкий. Часы (Рассказ) " - читать интересную книгу автора

из зараженных городов, каждой российской семье - по гектару своей земли в
вечное владение... Кто же знал, чем все обернется?.. Что хунвэйбины из
"Варяга" уничтожат всю технику, а из книг оставят лишь "Агни-Йогу" и "Розу
Мира"... Все равно: ненавижу, ненавижу! Мяса кусок и винтовку - я бы
показал им, тварям, напоследок! Так ведь нет ни того, ни другого до самой
проклятой Камчатки!.. Юрка говорит: надо срочно осваивать тум-мо, иначе
каюк. Пример брать с Голобородько.
А я бы лучше, если б ноги слушались, выполз из своего логова и придушил
бы голыми руками этого розовощекого подсвинка-родомысла. Сил бы хватило -
если б еще шмат свинины...

Все, они уже в храме. Теперь можно. Лихорадочно роюсь в тряпках: Боже...
неужели... вытащили, пока спал? Нету, нету, нету - где же?.. Уф-ф,
наконец-то.
Отлегло от сердца. Никто не увидит, точно. Сокровище мое. Только Юрка,
друг, о нем знает. Ему я еще верю, а больше никому - до самой Камчатки
гребаной.
Вынимаю, руки дрожат, не слушаются, укладываю осторожно на ладони. Вот
они - родненькие, милые: "Longines", механика, Швейцария. Пятьсот бывших
долларов. Как я хорошо когда-то зарабатывал, однако! Тикают так ласково...
Все, что осталось от прежней жизни. Сейчас ведь даже китайского
батареечного будильника не сыщешь... Золотые, узкие стрелочки. И дышать на
них боюсь. Семь тридцать, ровно.
Бежит, бежит секундная... Тончайшие шестеренки внутри. Вся гармония
мира здесь, весь смысл цивилизации. Они - не я, они выдержат. Еще, может,
сто лет будут тикать. Еще, может, переживут все это безумие... Спрятать бы
в них свою душу, схорониться под титановым прочным корпусом и ждать, ждать
лучших времен...

Неожиданный шум заставляет меня обернуться. Вздрогнуло, остановилось
сердце.
- Намо бхагавате! Ты как, старичок?
Юрка, друг... Сбежал из храма? Или радение кончилось раньше времени?
- Держусь, Юрчик. Ты чего в самоволке-то?
- Да так... Случайно.
- Не рисковал бы...
Оброс по самые виски, тощий, как селедка, глаза запали глубоко в череп.
- Помогает трава?
Длинные волосы - похож на Христа Распятого. В чем только душа
держится?..
- Мне бы не травы, мне бы травки... - силюсь улыбнуться.
- Шутишь все, - озабоченно бормочет он, приближается осторожно, садится
рядом на корточки. Дышит тяжело.
- У тебя нет, Юрок, случайно холодной котлеты за пазухой?
Молчит; губы сжаты, сухие. Не могу понять выражения его глаз. Резко
наклоняется ко мне, и дрожащим шепотом вдруг в ухо:
- Слышь, старичок... отдай, а? На хера они тебе, все равно ведь помрешь
скоро. Они такие... теплые... греют. Ты же их на тот свет все равно не
заберешь... А я... я еще жить буду. Меня завтра старый родомысл в светоч
Двиновку переводит, на сев. В Двиновке, говорят, всегда хлеба много...