"Переход" - читать интересную книгу автора (Шаповалов Александр Викторович)

Москва. Кремль. Кабинет Президента России.

– Разрешите, Виктор Сергеевич? – спросил Шапников, вытянувшись у дверей по стойке «смирно».

– А это ты, чего встал, проходи, – оторвав глаза от экрана компьютера, пригласил Цапин.

– Позвольте, господин президент, поздравить вас с очередным избранием на пост главы государства, – громко произнес Шапников, вытащил из-за спины три гвоздики весьма помятого вида, чеканя шаг, направился к столу.

Цапин сначала удивлено смотрел на своего советника, затем встал из-за стола, замер с гордо поднятой головой. Шапников подошел, отдал пионерский салют. «Пионеры всей страны, Делу Цапина верны»!– прокричал он речевку и вручил цветы.

– Спасибо, дети, – включился в игру Цапин и трижды поцеловал шутника в щеку, – спасибо. После чего он также отдал пионерский салют.

– Пионеры, вкалывать, как лошади будьте готовы!

– Всегда готовы! – еле сдерживая смех, ответил Шапников.

– Ладно, Дмитриевич, подурачились и хватит. Спасибо за поздравление. Что там у нас на повестке? – переходя на деловой лад, проговорил Цапин.

– С чего прикажете начать, Виктор Сергеевич? С внутренних дел или …

– Сам решай, – сказал президент, не дав договорить.

– Наш резидент вошел в контакт со Стивенсоном. Первый пакет данных вручили два дня назад, – доложил советник.

– Почему докладываете только сегодня.

– Резидент задержал отчет, – пояснил Шапников.

– Чем вызвана задержка?

– Дополнительной информацией. Она весьма интересна, хоть и не имеет оперативной ценности.

– Интересно, что это за информация, из-за которой задерживают отчет? – удивился Цапин.

– Информация имеет ценность, но не первостепенную, – поправился советник.

– Давай-ка, Саша, с неё и начнем, – сделал выбор президент.

– Слушаюсь, господин президент, – произнес Шапников. Он достал из папки диск с записью.

– Что здесь?

– Запись встречи резидента и как на неё отреагировал Стивенсон, – пояснил советник.

– Что же, давай посмотрим кино, – произнес Цапин, откидываясь на спинку кресла.

Просмотр занял полчаса. Материал был уже смонтирован, отражая самые яркие моменты.

– Дмитриевич, а мы в точку попали, выбрав Стивенсона, для воздействия на конгломерат, – сказал Цапин, когда запись закончилась.

– Похоже на то, только Стивенсон не первая скрипка в конгломерате, – высказал сожаление Шапников.

– Фальшивая нота может полностью испортить даже самую прекрасную мелодию, – философски произнес Цапин. – как дальше собираетесь разрабатывать Стивенсона?

– Задача у него только одна – снизить темп развития конгломерата. С нашей стороны – помощь в подготовке к «переходу к старине» во владениях Стивенсона, – доложил советник.

– С этим вопросом мы разобрались. Что там еще у тебя? – спросил президент.

– Есть ряд текущих вопросов требующие, вашего вмешательства, – сказал Шапников и положил на стол вторую папку.

Через два часа, когда Шапников собрался уходить, хозяин кабинета остановил его.

– Саша, подожди, у меня к тебе есть разговор.

– Слушаю вас, Виктор Сергеевич, – усаживаясь на место, произнес советник.

– Саша, мы с тобой далеко не молодые люди. Не пора ли нам подумать, кто будет править страной после нас. Демократия в том виде, в каком она сейчас, в будущем неприемлема. А что дальше? Монархия? Нет, я считаю нельзя допустить, чтобы судьба государства зависела от прихоти природы. История нас учит – передача власти по родовому признаку иногда очень болезненно отражаются на развитие страны. У меня вот какая идея возникла – а не основать ли нам учреждение с узкой направленностью – поиск среди молодых кадров потенциальных руководителей, а также их подготовка. В общем, нам нужны люди, на которых мы можем положиться, зная, что они смогут продолжить начатое. Боле того, нам нужно создать систему, с помощью которой можно будет защитить Россию от нерадивых правителей. Находящийся у власти должен знать, ему придется отвечать за вред, причиненный своим правлением, – президент сделал паузу. Он встал, подошел к столику, налил себе в стакан воды.

– Сергеевич, я слушал тебя и мне стало немного страшно. Я понимаю, ты озабочен будущим страны. Будет жаль, если какой-то болван или тщеславный придурок разрушит все, что мы создавали с таким трудом. Но то, что ты предлагаешь, может дать кучке людей абсолютную власть. Представь, если бы над тобой, когда ты начинал свои нововведения, стоял такой контролирующий орган, и им бы не понравились твои идеи, – нахмурившись, произнес Шапников.

– Понимаю, это звучит дико и все же, нужен небольшой круг посвященных, в руках которых будет сосредоточена огромная власть и остриё этой власти должно существовать только для одного, для надзора за правителями. Посвященные не должны вмешиваться в жизнь страны до тех пор, пока правитель не будет представлять опасность для страны, – от произнесенной речи у Цапина появился румянец на щёках, а глаза блестели от возбуждения.

– Но кто, кто будет решать: прав или не прав глава государства? – так же горячо возразил Шапников.

– Совет посвященных.

– А кто будет в этом совете? Ведь чтобы люди не говорили, или не делали, они останутся людьми со своими слабостями и привязанностями. Кто даст гарантию, что в определенный момент эта слабость, или привязанность не сыграет важную роль в принятие решения о судьбе правителя, – продолжал гнуть свою линию Шапников. – нет, если у вас, господин президент, есть с десяток святых, то может, может быть что-то и получится.

– Десятка святых нет. Даже одного нет, но две кандидатуры, которые служат России не ради корысти, на примете есть, – мрачно произнес Цапин, слова советника и друга задели его, – а из этого следует, что найдутся и другие.

– А можно будет узнать, кто эти достойные?

– Да, один из них сидит напротив тебя.

Шапников открыл рот от удивления, и указательным пальцем показал на Цапина:

– Вы?

– Да.

– Кто же тогда второй?

– Ты.

– Нет, нет, я не хочу брать на себя такую ответственность, у меня и так дел по горло, – замахал руками советник, словно мог отмахнуться от слов президента.

– И не отмахивайся, это наш крест – брать самое трудное на себя, – как-то не очень весело усмехнулся Цапин.

– Но, Сергеевич, на сколько нас хватит при такой жизни – ну, ещё лет на двадцать. А то, что ты затеваешь, за сто лет не сделаешь, – привел последний довод Шапников.

– Насчет этого у меня с тобой будет отдельный разговор, – загадочно произнес Президент.

– Да, жить становиться все веселее, – буркнул под нос советник.

– Не бурчи, иди, работай, через месяц жду первых кандидатов, – закончил совещание Цапин.

Кузьмин сидел у себя в кабинете, ломая голову над новым заказом, поступившим из Кремля. Он взлохматил волосы и со всего маху ударил по столу.

«Ну, сколько можно, только с паровозами разобрались, – подумал он, – нате-получите, Юрий Николаевич. Теперь им нужны дирижабли, которые нужно чуть ли не руками шить, да еще и на ручной тяге. – Кузьмин был на грани истерики. Похожие чувства он испытывал пять лет назад, когда к нему, рядовому инженеру пришли из администрации президента и предложили сделать паровоз. Мало того, механизм должен быть так максимально упрощен, что бы его можно было собрать в любой мастерской.

Вы понимаете, паровозы достигли высшей точки своего КПД, лучше уже не придумаешь, – пытался он убедить чиновников, искренне удивленный их просьбой.

– Юрий Николаевич, нам не нужно лучше, – улыбались в ответ чиновники, – нам нужно проще и надежнее.

– Но почему вам не расконсервировать существующие паровозы, это хорошие машины, – недоумевал Кузьмин.

– Обязательно так сделаем, когда придет время, но вас мы убедительно просим заняться новыми разработками, не только локомотивами, но и подвижным составом. Еще есть одно маленькое пожелание – если возможно, попутно адаптируйте паровоз для езды по грунту на гусеницах.

После этих слов Кузмин месяц пребывал в уверенности – его разыгрывают. Но деньги приходили регулярно, все его требования выполнялись незамедлительно. Больше всего инженера ставило в тупик то обстоятельство, что с него взяли подписку о неразглашение, а всю работу засекретили.

Через год из мастерской выполз монстр, вручную собранный мастерами, которых Кузьмин выискивал по всей стране. Скорость чудовища не превышала сорока километров в час, пыхтя и скрипя, оно не могло проехать без поломки и пару сотен километров. Еще через восемь месяцев Кузьмин со своими подопечными произвели на свет «Фому», маленький паровозик, с трудом тащивший за собой четыре вагона массой не больше пятидесяти тонн. Правда, скорость его была уже за шестьдесят километров, но без вагонов. В общем, за пять лет Кузьмин собрал четыре паровоза. Последний назвали «Добрыней», он тянул сто тонн и прошел без ремонта тысяча двести сорок километров. Специально для испытаний в Сибири была построена круговая ветка в тайге, где и гоняли паровозы.

Кузьмин с ужасом вспоминал эту гонку. И вот только он облегчено вздохнул, дядькам из Кремля захотелось дирижаблей.

– Что я в них соображаю, – чуть не кричал он.

– Не волнуйтесь, мы вам пришлем человека, который вам поможет и советом, и делом, – продолжал Кузьмин разговор сам с собой. – А я что, робот, не человек, мне что, не хочется отдохнуть, на море съездить, например, погреть бока на солнце. Вызов по внутренней связи прервал монолог инженера.

– Анжела, я просил в течение часа, меня ни с кем не соединять, – раздражено проговорил Кузьмин.

– Но, Юрий Николаевич, это от Александра Викторовича, – стала оправдываться секретарша.

– Хорошо, пусть войдет, – разрешил Кузьмин. Спустя мгновение дверь постучали.

– Можно? – раздался нежный женский голос.

– Входите

– Я же сказал мо….жно, – поперхнулся Кузьмин, когда увидел вошедшую в кабинет незнакомку. Среднего роста девушка с ярко-рыжими волосами и голубыми глазами смущено смотрела на него.

– Вы кто? – глупо хлопая глазами, спросил он.

– Аглая, – ответила девушка, но затем спохватилась, добавила, – Шмелёва Аглая Васильевна, инженер – проектировщик воздухоплавательных судов. По направлению прибыла к вам для консультаций.

– Да, да, проходите – спешно произнес Кузьмин. – Чай, кофе?

– Что?

– Что будете пить, чай, кофе? – переспросил Кузьмин и от волнения сглотнул слюну, которая не вовремя начала выделятся.

– Водички, если можно, – продолжая стоять в дверях, ответила девушка.

– Конечно можно, – заверил хозяин кабинета и нажал на кнопку внутренней связи. – Анжела, принеси, пожалуйста, чай, кофе и минералку.

– Да чего же вы в дверях стоите, – Кузьмин вскочил, больно ударился, едва не перевернув стол, поспешил к девушке. Он чувствовал, как краснеют его щёки, выдавая волнение. Сердце буквально готово было вырваться из груди. Кузьмин заставил себя отвести взгляд от девушки, но её глаза манили, и от этого он становился все неуклюжее. В общем, когда Кузьмину удалось усадить девушку на стул, в кабинете царил бардак. В кабинет вошла секретарша, неся на подносе напитки. Она с подозрением, перемешанным с любопытством, осмотрела кабинет, одарив своего шефа и посетительницу многозначительной улыбкой. Кузьмин и девушка с приходом секретарши, как по команде развернулись в разные друг от друга стороны, на их щеках горели румянцы. Секретарша еле заметно покачала головой, её левая бровь приподнялась, поставила поднос и молча удалилась.

– Вот, – неловко разводя руки, произнес Кузьмин, – угощайтесь.

– Спасибо, – ответила девушка и взяла стакан с водой. Она сделала глоток, затем поставила стакан на место. – Юрий Николаевич, вот. Девушка положила на стол стопку документов.

– Что это? – спросил Кузьмин.

– Паспорт, диплом, трудовая книжка, – ответила девушка и сделала ещё один глоток.

– Так это не ко мне, а в отдел кадров, – взяв паспорт, сказал Кузьмин.

– Извините, – смутилась Аглая, потянулась за документами. – Мне Александр Дмитриевич говорил, чтобы я через месяц к вам пришла. Но я не удержалась, думала пока в курс дела войду. Извините ещё раз.

Девушка забрала диплом и трудовую. Когда же она взяла паспорт из рук Кузьмина, их пальцы соприкоснулись. Они, как дети оба покраснели, будто их застали за чем-то неприличным.

– Нет, нет, вы правильно сделали, что пришли сейчас. Я, признаться, уже начал скучать без дела. Вы как раз вовремя, – сказал Кузьмин, а затем налил из графина воды и залпом её выпил. – А документы оставьте, я сам занесу их в отдел кадров.

– Спасибо, Юрий Николаевич, а когда мне на работу выходить?

– Можете хоть завтра, я вас лично представлю коллективу. Правда, основная масса народа разъехалась по отпускам, но это даже к лучшему. Вам легче будет.

– До свидания, Юрий Николаевич, ещё раз спасибо за все, – девушка встала со стула, на который её усадил Кузьмин, и направилась к выходу. В дверях она остановилась, не решаясь что-то сказать.

– Я вас провожу, Аглая … – Кузьмин к своему ужасу понял, что отчество девушки вылетело у него из головы.

– Васильевна, – подсказала девушка.

– Да, да, – на этот раз смущаться пришлось хозяину кабинета, – пройдемте, я вас провожу.

Девушка кивнула головой и вышла. Первое, что увидел в приемной Кузьмин, были смеющиеся глаза секретарши.

– Анжела, – как можно суровее, произнес он, – я скоро буду. Пойду, покажу новой сотруднице наше предприятие. Кузьмин одернул пиджак, стряхнул невидимую пылинку, направился к выходу.

– Юрий Николаевич, – остановила его секретарша, – к вам господин Осипов.

Кузьмин взглянул на молодого человека, сидевшего в углу около окна. Слово «господин» подходило к внешнему облику посетителя меньше всего. Высокий, худой, с длинными волосами, собранными в хвост на затылке, он больше походил на какого-нибудь компьютерного мальчика – переростка.

– Вы ко мне? – недовольно спросил Кузьмин. – По какому вопросу?

– Меня к вам направил Александр Дмитриевич. Он считает, что моя помощь в новом проекте будет необходима. Кузьмин обречено вдохнул, посмотрел вслед уходящей Аглае.

– Хорошо, заходите, – произнес он и зашел в кабинет. Усевшись за стол, он ещё раз придирчиво осмотрел посетителя.

– Ну и кто, вы, молодой человек, какова ваша специальность?

– Соловьев Андрей Иванович, – представился посетитель, – ну а насчет моей специальности, скажем так, я эксперт по левитации.

– Ещё раз, в какой области вы эксперт? – переспросил Кузьмин.

– По левитации, – не обращая внимание на удивление хозяина кабинета, ответил юноша. – Надеюсь, значение этого слова вам известно.

– Так, молодой человек, немедленно покиньте мой кабинет, – разозлился Кузьмин, – Вы, что не слышите, что я вам сказал, или мне вызвать охрану.

– Не надо никого звать, Юрий Николаевич. Позвоните, пожалуйста, Шапникову, он очень просил, – спокойно отреагировал Соловьев.

Кузьмин набрал номер Шапникова, исподлобья взирая на юношу. На десятый гудок ему ответили:

– Слушаю.

– Александр Дмитриевич, это вас Кузьмин беспокоит.

– Слушаю вас, Юрий Николаевич.

– Ко мне пришёл некий Соловьев, говорит, что вы его направили к нам?

– Да, Юрий Николаевич, он весьма будет полезен для вас в новом проекте, – подтвердил слова юноши Шапников.

– Мне кажется, вы на этот раз ошибаетесь, Александр Дмитриевич. Этот юноша утверждает, что он эксперт по левитации, понимаете – по ле-ви-та-ции, – Кузьмин в запале, казалось, забыл, что разговаривает со вторым лицом государства. – Я не знаю, что он вам наплел, но левитации не существует.

– Юрий Николаевич, я прекрасно осведомлен, чем занимается Андрей Иванович, – дав выговориться инженеру, произнес Шапников. – Могу заверить вас, он один из лучших в своем деле. Именно поэтому я его и послал к вам. Мы очень надеемся, что вы найдете общий язык. Вам, Юрий Николаевич, выпадает уникальный шанс, как сказал один наш поэт «сказку сделать былью». Так что, дорогой Юрий Николаевич, дерзайте, вы наш последний шанс. Ведь никто, кроме вас с этой задачей не справится. И кстати, я направил к вам ещё одного специалиста.

– Да, она уже была здесь – сказал Кузьмин и почувствовал, как опять начал краснеть.

– Ну, вот и хорошо. Вы уж сильно на нас не серчайте, Юрий Николаевич, что совсем не даем вам отдохнуть, но сроки буквально душат. Ещё раз желаю вам удачи, если возникнут какие-нибудь вопросы, звоните. До свидания, Юрий Николаевич, – произнес Шапников.

– До свидания, Александр Дмитриевич, – попрощался Кузьмин.

– Вопрос исчерпан? – поинтересовался Соловьев.

– Давайте договоримся сразу, Андрей Иванович. Вы оставите свою иронию за воротами нашего учреждения. Коллектив у нас хороший, слаженный, чтобы влиться в него, надо будет соблюдать правила и традиции, которые в нем сложились. Уважение к друг другу – основное из правил. Прошу вас запомнить это, – официальным тоном произнес Кузьмин.

– Хорошо, я учту. Только зря вы сочли мою манеру разговаривать, за иронию или попытку задеть вас. Просто, когда говоришь людям, чем я занимаюсь, на тебя смотрят, как на душевнобольного, отсюда и выработалась такая своеобразная манера разговора, – ответил на замечание Соловьев.

– Да, действительно, как-то нехорошо получилось, – согласился Кузьмин, вспомнив свою реакцию на слова юноши. – Знаете, трудно поверить в то, что противоречит законам физики. Тем более, когда об этом говорит такой молодой человек, – словно оправдываясь, проговорил хозяин кабинета.

– Между прочим, мне тридцать пять лет, – усмехнулся Соловьёв.

– Не может быть? Вы старше меня на три года? – не поверил своим глазам Кузьмин и не удержался, чтобы не взглянуть в зеркало, которое висело сбоку на стене. Я дал бы вам не больше двадцати и то с натяжкой.

– Знаю, мне даже в магазин приходится ходить с паспортом, если надо купить что-нибудь крепче газировки, – посетовал Соловьев. – Это, так сказать, побочный эффект моей работы.

– Неплохой эффект, – позавидовал Кузьмин.

– Хорошего тоже мало, приходится всё время доказывать, кто ты на самом деле, а это раздражает, – не согласился Андрей.

– И все же мне хотелось бы знать, как вы сможете помочь строить воздухопланы? – задал вопрос Кузьмин.

– Смотрите, – Соловьев закрыл глаза. По его лицу было видно, что Андрей полностью сосредоточен. Вдруг со стола Кузьмина стали подниматься вверх предметы: сначала был карандаш, потом ручки и документы, лежавшие на столе. Затем в воздух взмыли более тяжелые вещи, но что добило Кузьмина – так это стулья, которые оторвались от пола и парили на уровне глаз.

– Фантастика, – зачаровано произнес Кузьмин, с раскрытым ртом наблюдая за застывшими в воздухе предметами. Повисев несколько секунд, вещи стали медленно опускаться на свои места.

– Если бы не видел своими глазами, ни за чтобы не поверил, – восторженно прошептал Кузьмин. – Как это у тебя получается?

– Очень долго рассказывать, и без обид, ты навряд ли поймешь? – постарался уйти от ответа Соловьев.

– А все-таки, если в двух словах, – не отставал Кузьмин

– Я делаю вещи легче воздуха.

– А…?

– Предупреждал же, что не поймешь, – недовольно сказал Андрей.

– Как легче воздуха? Как можно сделать стул легче воздуха? – не сдавался хозяин кабинета.

– М-м-м, – вздохнул Соловьев, – если очень, подчеркиваю, очень упростить, то я переношу массу предмета в другое измерение, не теряя при этом связь с формой, которая остается здесь. Понятно?

– Нет, – честно признался Кузьмин. – Но раз ты обладаешь такими способностями, зачем нам что-то придумывать, если можно перемещать предметы без всяких конструкций.

Андрей ещё раз тяжело вздохнул, мирясь с мыслью, что без объяснений его не отпустят:

– На самом деле возможности человека ограничены. Силы, затраченные мной на демонстрацию, пришлось взять из запасов, которые я накапливал довольно длительное время. Чтобы восстановить их, мне придется потратить несколько минут. А ведь я не сделал ничего существенного, более сложные заклинания опустошили бы меня за секунды. Представь, какая-нибудь критическая ситуация, а я потратил силы. Это … можно сравнить с тем, что ты летишь в самолете, а на самой большой высоте закончилось горючее. Поэтому во время постройки аппарата я буду вплетать кое-какие заклинания в его конструкцию, и у него будет больше шансов взлететь в небо.

– Не могу поверить, – развел руками Кузьмин. – Слушая тебя, у меня появилось ощущение, что я попал в другой мир, вернее в сказку, где есть всё маги, колдуны, волшебство. И знаешь? Меня распирает двоякое чувство, с одной стороны хочется закричать от восторга, или обозвать тебя самыми нехорошими словами.

– Я привык к такому, – улыбнулся Соловьев. – Но чем быстрей ты поверишь, тем легче нам будет работать. Вы ещё не заметили, но мир меняется, и эти изменения происходят все быстрее и быстрее, а мы с вами поможем человечеству сделать этот переход менее болезненным.

– Андрей Иванович, вы со мной разговариваете, словно агитируете. И ещё, мне кажется в последнее время люди, которые приходят по рекомендации оттуда, – Кузьмин указал пальцем вверх, – что-то не договаривают. Вечно какие-то недомолвки, намеки, но стоит мне спросить о чем-то конкретном, ссылаются на закрытость информации. Уверен и вы поступите также, но все же я спрошу. О каком переходе я слышу в последнее время?

– Юрий Николаевич, поверьте, мне очень хочется все вам рассказать, но без разрешения, я не вправе это делать, – ответил Соловьев.

– Ладно, думаю, предварительная беседа закончена, посмотрим, Андрей Иванович…

– Если можно называйте меня просто Андрей, или на крайний случай Соловьев, – перебил Кузнецова Андрей.

– Хорошо, – согласился хозяин кабинета, – так на чем мы остановились?

– Вы хотели на что-то посмотреть, – подсказал Соловьев.

– Посмотреть? На что посмотреть?

– Не знаю, – пожал плечам Андрей.

– А, вспомнил, посмотрим, какой ты в деле, – произнес Кузьмин. – Когда вы … ты готов приступить к работе?

– Как только будут готовы детали будущей каркасные детали конструкции воздухоплана.

– А до этого, чем думаешь заниматься? – поинтересовался Кузьмин.

– Буду помогать в проектировании, я по образованию инженер-конструктор окончил авиастроительный институт, – ответил Андрей.

– Теперь понятно, почему вас послали к нам.

– Вы ошибаетесь, это как раз имело второстепенное значение, – возразил Соловьев.

– Тогда позвольте полюбопытствовать о первопричине, заставившей прийти к нам?

– Моё второе образование.

– Хм, какое?

– Магическое, – в голосе Соловьева появилось скрытое раздражение.

– ???

– Надеюсь, вы не думаете, что свои знания я получал в лесной чаще, живя в избушке с пучками трав и летающей ступой в углу? – усмехнулся Андрей.

– Да, вроде этого, – почесав затылок, признался Кузьмин.

– Нет, Юрий Николаевич, волшебству сейчас обучают почти, как в институте.

– А много вас? – не удержался Кузьмин.

– Настоящих обладателей дара мало. Это … как искра загорится, и если не подбросить сухой травы – потухнет. Человек перестает верить в свои возможности, а часто прячет их, чтобы не отличатся от других. Быть не таким, как все очень трудно. Не у всех хватает духа выдержать испытание даром, – печально произнес Андрей.

– Закончили вы школу магии, выдали диплом …

– Нет, дипломов не дают, как и других документов, подтверждающих моё второе образование. Такие бумажки нужны шарлатанам, да и что там писать, Соловьев – маг третей степени, – ответил Соловьев. Он сделал небольшую паузу прежде, чем продолжить:

– Вместе все послушники находятся только в первые годы, затем наставники выбирают себе ученика, и тот иногда остается вместе с ним на всю жизнь.

– А как же остальные?

– Остальные, остальные становится … ну что-то – вроде подмастерьев. На их плечи сваливается вся кропотливая, можно сказать, черновая работа. Они тоже очень многое умеют, единственное – для них остаются закрытыми высшие ступени – терпеливо отвечал Андрей, хотя расспросы стали его утомлять. Он уже не скрывал этого, но Кузьмин не замечал недовольной мины на лице Соловьева, продолжая расспрашивать своего нового сотрудника.

– Вы тоже сейчас имеете учителя?

– Да.

– Как же это получается: ты здесь, а он где-то в другом месте?

– На данном этапе мне необязательно быть возле него, нам хватает двух, трех встреч в год, чтобы продолжить ученье, – Соловьев демонстративно посмотрел на часы, поле чего перевел взгляд на своего нового начальника. – Юрий Николаевич, у вас есть еще какие-нибудь вопросы, а то меня ждут в другом месте.

– Вопросов море, но не буду тебя больше задерживать, – сказал Кузьмин, поняв намек.

Прошло два месяца. Несмотря на неполный штат, (треть сотрудников всё ещё находилось в отпусках), работа в бюро Кузьмина кипела. Людей захватил процесс творчества, оказалось, что для многих строить воздухоплан было ближе и приятнее, чем возня с дымящимся монстром, которого они три месяца назад отправили гулять по просторам родины. Все шло даже лучше, чем хорошо, но только не для Кузьмина. Он буквально сгорал от ревности. Всё началось две недели назад, когда Аглая и Андрей стали засиживаться в бюро до середины ночи. Кузьмин узнал об этом из доклада начальника службы безопасности. Наконец не выдержав, он специально задержался на работе и, когда стемнело, прошелся под окнами кабинетов Аглаи и Андрея. В одном из них горел свет, а из открытого окна послышался женский смех. Сердце начальника бюро бешено заколотилось. Он узнал голос Аглаи.

– Что-то вы сегодня задержались, Юрий Николаевич, – раздался голос сзади.

Кузьмин вздрогнул от неожиданности и обернулся. Перед ним стоял начальник охраны:

– Саныч, ты, как привидение, подбираешься, не услышишь.

– Привычка.

– От твоей привычки я когда-нибудь получу инфаркт, – произнес Кузьмин, недовольный тем, что его застали под окнами Аглаи.

– А молодежь не бережет себя, день и ночь на работе, – усмехнулся Саныч, когда из открытого окна кабинета вновь послышался смех. В словах начальника охраны Кузьмину послышалась двусмысленность.

– Вы бы, Валерий Александрович, оставили свои намеки, занялись делом, – резко одернул начальника охраны Кузьмин.

– Так я им и занимаюсь, вот посты проверяю, – растерянно сказал его собеседник и показал мощный фонарь, не понимая, чем вызвал раздражение начальника.

– Вот идите и проверяйте, – Кузьмин злился все больше.

– Есть, – по военному ответил начальник охраны и исчез в темноте.

Кузьмин развернулся, направился в противоположную сторону. Его лицо горело, а воображение рисовало сцены, где Соловьев нагло лапал округлости Аглаи, пытаясь губами, коснутся ангельского лица девушки.

Нога Кузнецова за что-то зацепилась, и он со всего маху приложился о забор. В глазах заплясали звезды вперемешку с разноцветными кругами.

– Чтобы вас.. – Кузьмин добавил несколько крепких слов.

Он коснулся лба, на пальцах осталась кровь. Затем Кузьмин почувствовал, как отекает левый глаз.

– Вашу мать, – опять выругался он, – мне, если прёт, так по полной программе.

Кузьмин поднялся и направился в свой кабинет, вспомнив, что в холодильнике должен быть лед. Идя по дорожке, слабо освещаемой фонарями, он тихо ругался.

– Юрий Николаевич? – окликнула его Аглая.

Кузьмин резко развернулся, не удержал равновесие, грохнулся на землю, ощутимо ударившись головой.

– О…ой, – простонал он, ощупывая набухшую шишку на затылке.

– Юрий Николаевич, вы не ушиблись? – взволнованно спросила девушка, подбежав к нему. – Ой, кто это вас, – вскрикнула она, когда разглядела заплывший глаз.

– Ничего страшного, приступ асфальтной болезни, – попытался отшутиться Кузьмин.

Аглая достала салфетки, принялась вытирать кровь с лица. Использовав одну, она потянулась за пачкой, чтобы достать ещё. Ей пришлось слегка прилечь на Кузьмина, рыжие волосы упали на лицо мужчины. Тонкий, ненавязчивый аромат её духов окружил его. Он почувствовал приятное головокружение от близости тела Аглаи. Кузьмин крепче сжал зубы, еле сдерживаясь, чтобы не прижать девушку к себе. Аглая по-своему поняла действия мужчины. Она чуть развернула корпус, пуговица на блузке расстегнулась, и Кузьмину открылся великолепный вид груди. Девушка была без бюстгальтера, ничто не скрывало прелести молодого тела. И тут Кузьмин, к своему ужасу, почувствовал, как места в штанах стало мало.

– О господи, – простонал он и откинулся назад, на только что набитую шишку. – А, а, а!

Кузьмин резко поднялся, рука Аглаи скатилась прямо на то место, где она не должна была быть. Брови девушки приподнялись, но она быстро справилась с удивлением, как ни в чем не бывало, продолжила вытирать лицо своего начальника.

– Юрий Николаевич, да у вас кажется жар, вон вы, какой красный, – проговорила она.

– Наверное, под кондиционером продуло, – схватился за эту версию Кузьмин.

– Давайте, я кого-нибудь позову, – предложила девушка.

– Нет, не надо, я сам, – остановил Аглаю мужчина, – все равно никого нет.

– Андрей ещё здесь, – вспомнила девушка, – он вам обязательно поможет.

– Не надо мне помогать, я не маленький, сам доберусь, – хмуро произнес Юрий. Упоминание о маге испортило ему настроение, которое было прекрасным оттого, что Аглая была рядом, несмотря на ушибы. – У меня в кабинете есть комната отдыха, там и переночую.

– Ну, как знаете, – пожала плечами девушка, – давайте я вам помогу дойти.

– Не надо …

– Юрий Николаевич, не спорьте, а то я всю ночь не усну, если вас здесь брошу, – пресекла попытку возразить Аглая.

– Хорошо, пойдемте, – согласился Кузьмин. Через несколько минут они добрались до места.

– Ого, – воскликнула девушка, когда Кузьмин включил свет, – и как вас угодило так упасть?

– Ногой за что-то зацепился, – ответил Юрий.

– А вас мама не учила, что в темноте надо под ноги смотреть? – съязвила Аглая.

– И впрямь, красавец, – горько усмехнулся Кузьмин, глядя в зеркало.

С зеркальной глади на него смотрел совсем чужой человек, с глазками – щелками из-за бордовых отеков. Нос и лоб были в ссадинах, голова гудела. Он дотронулся до затылка и поморщился от боли, огромная шишка покрылась коркой из-за подсохшей крови. Ещё раз, осмотрев Кузьмина, девушка достала телефон:

– Кому вы звоните?

– В «скорую».

– Я же говорил, что не надо, – попытался остановить Аглаю Кузьмин.

– Юрий Николаевич, перестаньте вести себя, как ребенок. У вас разбита голова, а вдруг сотрясение мозга, лучше подстраховаться, – произнесла девушка и нажала кнопку вызова.

– Юрий Николаевич, а почему вы так задержались? – поинтересовалась Аглая, отложив телефон в сторону.

– Работы накопилось много, – печально произнес Юрий, – да и что дома делать, там меня никто не ждет.

А вы, почему задержались? Нехорошо такой красивой девушке пропадать на работе. Смотрите, вашим кавалерам это может не понравиться.

– У нас с вами одна и также проблема. Меня также никто не ждет, – беспечно ответила девушка.

– Вы, наверное, надо мной смеётесь. Аглая, вы не можете быть одна. Будь я помоложе и чуть смелее, уже стоял перед вами на коленях, – произнес Кузьмин, пряча под шуткой свои чувства.

– Вы мне льстите, Юрий Николаевич, – рассмеялась девушка, – и между прочим, зря на себя наговариваете, вы вполне симпатичный мужчина, а на счет смелости – все в ваших руках.

Кузьмин заметно покраснел от слов девушки и попытался отвернуться, но Аглая успела заметить реакцию Юрия.

– У вас точно температура, щеки красные жуть просто, – забеспокоилась Аглая.

– Нет, э-э-э да, – торопливо ответил Кузьмин.

– Так да или нет, Юрий Николаевич?

– Нет, – решился ответить правдиво Кузьмин, – меня смутили ваши слова. Кузьмин на миг замолчал, затем продолжил:

– Вы мне очень нравитесь, Аглая. С самого первого взгляда я очарован вами, я боюсь… – запас смелости был израсходован, и Кузьмин замолчал.

– Чего меня боятся, я не кусаюсь, – уставившись в пол, тихо произнесла девушка.

– Нет, вы неправильно меня поняли, – возразил Кузьмин. – Я боялся, что вы меня отвергнете, если признаюсь вам в своих чувствах, – на одном дыхании выговорил Юрий.

– Странный вы народ мужчины, одни после нескольких слов в постель тащат, другие, словно язык проглотили, мучают себя сомнениями и страхами, а вдруг откажет, – возмутилась Аглая.

– Зря вы так. Меня можно назвать кем угодно, только не скромнягой. Но как увижу вас, немею, будто язык проглотил, хожу вокруг, а сказать ничего не могу, – печально вздыхая, признался Юрий. Почему вы улыбаетесь? – взглянув на девушку, спросил Кузьмин. – Я смешон?

– Нет, конечно, нет. Просто со мной творится то же самое, – неожиданно произнесла Аглая. – Признаюсь честно, монашкой меня назвать трудно. И если парень мне был интересен, я никогда не ждала, пока он на меня обратит внимание, подходила первой. Но с вами, – девушка развела руками, – меня словно подменили. Страдаю, по ночам в подушку реву, а не могу ничего поделать с собой.

Аглая замолчала и подошла к окну. На Кузьмина, после признания девушки жалко было смотреть, было впечатление, что он в глубоком нокауте.

– Доктор приехал, – произнесла Аглая, после чего взяла сумочку с подоконника. Сделав шаг, она резко обернулась:

– Вы простите, Юрий Николаевич, что я вот так разрушила свой образ в ваших глазах. Я не ангел и никогда не хотела им быть, я просто женщина, – она хотела ещё что-то сказать, но передумала, стремительно выскочила в дверь, едва не сбив с ног врача.

Юрий, оглушонный признанием Аглаи выпал из реальности. В голове крутилось лишь одно – он не безразличен для неё. Девушка ещё продолжала говорить, но он словно оглох, прокручивая в голове признание. Вдруг Аглая перестала говорить, схватила сумку и выбежала. Это вывело его из ступора. Ему вдруг стало страшно от мысли, что она уходит навсегда. Кузьмин резко встал, желая догнать девушку. В этот миг в глазах потемнело, и он почувствовал, как проваливается в пустоту. Первое, что увидел Кузьмин, когда очнулся, были мужские туфли.

– Ну, голубчик, пришли в себя? – раздался гнусавый голос, а затем в поле зрения Юрия появилось лицо с пародией на испанскую бородку.

– Что, бородка не понравилась? – спросил ее обладатель, заметив ухмылку Кузьмина.

– Вы кто? – спросил Юрий.

– Архангел Михаил, а вы, голубчик, перед вратами рая. Пришло время кается в грехах, – вместо ответа произнес странный субъект.

– Да кто вас сюда впустил, – возмутился Кузьмин.

– Охрана, ещё дорогу показали, – невозмутимо продолжал бородач, – вы бы голубчик так сильно не волновались, да и резко дергаться я бы вам тоже не советовал.

Разговаривая с Кузьминым, незнакомец всё время пропадал из поля видимости Юрия, занимаясь какими-то приготовлениями.

– Да кто вы вообще такой, – начал злиться Кузьмин. Он попытался подняться, но слабость во всем теле не позволяла ему это сделать.

– Спокойнее, голубчик, спокойнее. Потерпите ещё немного, – успокаивал незнакомец Юрия, который вновь попытался подняться. – Какой вы прыткий, вам сейчас резких движений делать нельзя, как и волноваться. Кто же вас так разукрасил? – рассматривая Кузьмина, спросил незнакомец.

– Вы не ответили, – стоял на своем Юрий.

– А вас крепко приложили, голубчик. Скажите, вам не о чем не говорит этот халатик, – незнакомец оттянул за отворот белый халат, – перчатки на руках и вот эта штучка. – Незнакомец показал на бейджик, прикрепленный к карману халата.

– Архангелов Михаил Федорович, врач скорой помощи, – автоматически прочитал Кузьмин, взглянув на пластик. – Вы врач?

Да. Раз мы все выяснили, не возражаете, если я вас осмотрю, – произнес врач. Кузьмин кивнул головой в знак согласия и тут же скривился от боли.

– Тошнота, головокружение наблюдались, – поинтересовался доктор.

– Да.

– А что именно, тошнота или головокружение? – уточнил врач.

– И то, и другое, – ответил Юрий, – ещё сильная слабость.

– Плохо, голубчик, скорее всего у вас сотрясение мозга. Сейчас собираемся и едем в больницу на обследование, – произнес доктор, снимая перчатки.

– Какая больница, у меня работы невпроворот, – запротестовал Кузьмин.

– Хорошо, не хотите, не поедем, – как-то очень легко согласился доктор.

Поведение врача насторожило Кузьмина, его агрессивность и желание остаться на работе, как будто ветром сдуло.

– Что вы делаете?

– Собираюсь, – спокойно ответил доктор.

– Как собираетесь? – последовал очередной, глупый вопрос.

– Обычно сначала я снимаю перчатки, затем укладываю в чемоданчик фонендоскоп, затем …

– Вы издеваетесь надо мной, – прервал пояснения врача Кузьмин.

– А вы? – парировал доктор. – У вас, возможно, сильное сотрясение мозга, не исключено что даже трещина в кости черепа, а вы мне заявляете, что у вас много работы. Кузьмин вдруг почувствовал, от стыда у него краснеют щёки.

– Так звать санитаров или вы решили остаться?

– Зовите, – тихо произнес Юрий.

Аглая, собираясь утром на работу, нервничала: ночная встреча с Кузьминым; его признание в своих чувствах; её некстати вырвавшееся откровение.

– Дура, – ругала она сама себя, глядя в зеркало, – что, мало ты обжигалась? Вот и получай по новой. Девушка почувствовала, как стали подступать слезы.

– Я ему открылась, а он даже не попытался меня догнать. Все, все, хватит, ни один мужик недостоин твоих слез, – успокаивала себя девушка. – Ну что, подруга, – подмигнула Аглая своему отражению, – ничего, мы ещё из них веревки будем вить.

На работу она добралась с опозданием. Пройдя в свой кабинет, она уже не выходила из него до обеда, окунувшись с головой в работу.

– В нашей стране рабство отменили уже несколько веков назад, – раздался голос Андрея.

Аглая вздрогнула от неожиданности, развернулась и кинула в него резинку: – Чего пугаешь.

– И не думал, – увернувшись, ответил Андрей, – откуда я знал, что ты сегодня такая нервная.

– Ничего и не нервная, просто пугать не надо, – обиженно произнесла девушка.

– Ладно, хватит дуться, пошли обедать, – предложил мужчина.

– А который час? Андрей посмотрел на часы:

– Без десяти час.

– Ого! – удивилась Аглая. – Тогда, конечно, пошли.

За столом кафе Андрей рассказывал истории, которые с ним приключались в школе магов. Закончив очередную историю, он спросил:

– Ты вечером со мной в больницу к Кузьмину пойдешь?

– Кузьмин в больнице? – потерянно произнесла Аглая.

– Да, а ты что не знала? Ей вдруг стало тревожно, обида за вчерашнее в миг испарилась.

– Вот почему он меня он не догнал!

– Кто тебя не догнал? – не понял Андрей.

– Не обращай внимания, так, мысли в слух, – отмахнулась девушка, – Что с Юрием Николаевичем?

– Точно не знаю, слышал вроде, как сотрясение мозга, – пожал плечами мужчина.

– Куда его отвезли? – спросила Аглая

– В центральную вроде как.

– Слушай, начальства нет, а мне по делам нужно отлучится, – быстро затараторила девушка, – прикроешь меня, если кто-то будет искать?

– Без вопросов, – заверил Андрей.

– Все, я побежала?

– Давай, – махнул рукой мужчина, – передай привет начальству.

– Хорошо, – автоматически произнесла Аглая, затем, закашлявшись, поправила, – мы же вместе вечером собирались, или ты передумал?

– Я нет, только что-то мне подсказывает, ты будешь там раньше, – произнес Андрей и подмигнул девушке.

– Да с чего ты…

– Знаешь, – прервал Андрей, – какая самая большая глупость в моем понимании?

– Какая?

– Стыдится своих чувств.

– Хорошо, я передам, – краснея, тихо пролепетала Аглая и направилась к выходу.

– Кузьмин, к вам посетитель, – голос медсестры вывел Юрия из дремоты.

– Кого там ещё принесло? – недовольно заворчал больной, – только задремал.

– Меня, – в раскрытую дверь вошла Аглая.

Девушка выглядела просто ослепительно. Бледная кожа Аглаи, казалось, излучала свет, заставляла рыжие волосы, рассыпавшиеся по халату, гореть волшебным огнем. Её губы напоминали спелый, сочный плод, который так и хотелась попробовать. Небольшое декольте открывало взору прекрасную грудь и маленькую родинку в ложбинке. Аглая подошла к кровати, пальчиком подняла отвисшую челюсть Кузьмина.

– Не прогонишь?

– Нет, наоборот, мечтаю, чтобы ты со мной осталась навсегда, – произнес Кузьмин.

– Это предложение?

– Да, ты согласна?

– Да, – ответила Аглая.

Через месяц, когда Кузьмины вернулись на работу, как раз подоспев к пробному полету опытного образца воздухоплана. Модель, правда, была в десятки раз меньше запланированного, но для выявления недочетов вполне годилась.

– Привет, Андрей, – поздоровался Кузьмин, подойдя к магу, – видок у тебя, словно неделю пил, не просыхая.

– Ох, не легкая эта работа из болота тащить бегемота, – процитировал поэта Андрей.

– Причем тут бегемот? – не понял Кузьмин.

В этот момент мимо них проплыл воздухоплан, на боку которого было написано «БЕГЕМОТ».

– А-а-а, – произнес Юрий, – но почему бегемот?

– А почему бы нет, и сходство налицо, – ответил Андрей.

– Ладно, назвали, так назвали, давай рассказывай, а то мы как-то выпали из процесса, – сказал Кузьмин и невольно оглянулся, ища глазами молодую жену.

Аглая стояла неподалёку, что-то рассказывая девчатам, которые сбежались отовсюду, засыпали женщину вопросами. Почувствовав на себе взгляд, Аглая обернулась и улыбнулась мужу.

– Да, Николаевич, с виду такой тихоня, а самую красивую девушку из-под самого носа увел, – с деланным сожалением в голосе произнес Соловьев.

– Ты мне зубы не заговаривай, давай, докладывай о проделанной работе, зря, что ли я тебя в замах оставил, – не поддался на попытку сменить тему разговора Кузьмин.

– Рассказывать особо и нечего. Чертежи были готовы до вашего отъезда, а вот по моей части повозиться пришлось,– Андрей почесал затылок прежде, чем продолжить. – Николаевич, у нас проблема. То, чего требуют наверху, у нас боюсь не получится.

– В чем проблема? – задал вопрос Кузьмин

– Дело в том, что просто воздушных шариков мы нашлепать, конечно, можем, только они с неба будут сыпаться, как переспевшие яблоки после грозы. Если они хотят иметь по-настоящему хороший воздухоплан – потока не получится. – высказал своё мнение маг.

– В чем проблема? – переспросил Кузьмин

– Проблема в двигателях и в отсутствии технологий, – пояснил Андрей.

– В двигателях и отсутствии технологий? Я не пойму, Андрей, ты издеваешься надо мной. Оглянись вокруг, в бюро собрана самая лучшая аппаратура, которая только есть. И ты мне говоришь, у нас не хватает технологий, чтобы сделать воздушный шар с моторчиком? Да мы ракету можем здесь собрать, – возмутился Кузьмин.

– Юрий Николаевич, нам лучше пройти ко мне, там я вам все объясню, – перешёл на официальный тон Соловьев.

– Хорошо, пойдём, – согласился Кузьмин и направился в кабинет.

Войдя в кабинет, Андрей достал небольшую коробочку, нажал несколько кнопок. Когда на приборе все индикаторы загорелись зеленым светом, Соловьев оторвался от прибора, взглянул на Кузьмина:

– Как в данной ситуации прикажете к вам обращаться, Юрий Николаевич, или …?

Кузьмин готов был взорваться, но усилием воли удержал себя от излишней грубости.

– Или, – мрачно произнес он.

– Юра, перестань дуться, успокойся и выслушай меня. Если сможешь – не перебивай, – начал Соловьев. – Пока тебя не было, я добился в Москве разрешения донести до тебя всю информацию. Сразу предупрежу, ею обладает очень ограниченный круг людей. Никаких подписок с тебя брать не будут, но в случаи её разглашения ты будешь ликвидирован, как и круг твоего близкого общения. Ну вот, формальности соблюдены, перейдем к делу. Ты сам не раз говорил, все заказы, поступавшие сверху, были странные. Вместо того чтобы развивать новые технологии, тебя, Николаевич, упорно просили воскресить старое. Ты понимал, такие деньги выбрасывать просто так не будут. Так вот, Юрий Николаевич, все эти действия вызваны для того, чтобы облегчить переход нашего государства на более низкий уровень развития.

В течение часа Соловьев описывал Кузьмину ближайшее будущее человечества, а тот становился с каждой минутой всё мрачнее.

– Что же, получается, добро пожаловать назад в прошлое, – произнес он, крутя обручальное кольцо на пальце.

– В первое время да, мы, люди сами загнали себя в ловушку, – согласился Андрей, – но я бы не был таким пессимистом. Перед человечеством откроется другой путь, который возможно приведет наш вид не к самоуничтожению, а на другую ступень эволюции. Если нам удастся сбросить цепи механики и вплотную заняться заложенным в нас природой потенциалом, мне трудно представить каких высот может достигнуть человечество.

– Андрей, тебе легко говорить, ты маг. Как быть мне, я только и умею, что за чертежной доской стоять, да с железом возиться, – тяжело вздохнул Кузьмин.

– У тебя слишком узкое представление о магии. Если ты считаешь, что маги – это только те, кто пускают огненные шары или летают по воздуху, то крупно ошибаешься. Волшебство – ремесло, которому надо учиться всю жизнь, оно многогранно! Например, твое умение создавать машины тоже имеет отношение к магии. Сам посуди, лишь одних знаний не хватит, чтобы найти правильное решение задачи, нужно озарение. И такое озарение – есть волшебство. Зря ты усмехаешься, в механическом мире мы не обращаем внимание на такие вещи, и пропускам очевидные решения лишь из-за того, что не можем подвести под них доказательства, используя догмы. Уверен, ты можешь стать магом, для этого надо научиться входить в состояние, когда озарение подвластно тебе, а не надеется на его случайность. И тогда, Николаевич, любая задача будет тебе по плечу.

– Андрей, я вот здесь сижу, слушаю тебя. С твоих слов все так просто и легко: поверь в себя; откажись от стереотипов. Но как отказаться от того, во что верил всю жизнь? – спросил Кузьмин.

– Это горазда легче, чем ты думаешь, – заверил его Соловьев, – есть люди, которые тебе помогут.

– Андрей, ты что, предлагаешь мне переквалифицироваться в волшебника? – опешил Кузьмин.

– Не надо ничего кардинально менять, я говорю о расширении твоих возможностей.

– Но даже если бы я этого захотел, одного желания мало, нужны ещё способности, или как пишут в книгах, дар, – с сомнением, произнес Юрий.

– Юра, как ты думаешь, если бы я не увидел у тебя дара, стал бы предлагать подумать об учебе, – развеял сомнения Кузнецова маг.

– Какая учеба, у нас работы выше крыши. На нас такой важный заказ, – взорвался Кузмин.

– Ты прямо как ребенок. Николаевич, если не хочешь – не надо, я устал тебя уговаривать, – возмутился Соловьев. – Подумай о будущем с учетом полученной информации. А насчет работы, я же совмещаю, и ты сможешь.

Кузмин с минуту сидел, насупившись, подсознательно понимая, Соловьев прав.

– Ладно я подумаю, – буркнул он. – А как насчет Аглия. Как с ней быть? – спросил Кузьмин

– А что Аглая. До этого дня она, по-моему, прекрасно жила, пусть и дальше счастлива будет, – ответил Андрей.

– Но мне придется её обманывать.

– Юра, зачем её подвергать лишнему риску.

– Да-а , – протяжно произнес Кузьмин, – огорошил ты меня сегодня, я даже не могу сосредоточиться.

– Может, тогда на завтра всё отложим? – предложил Соловьев.

– Нет, надо входить в ритм, – отверг предложение Кузьмин. – Давай вкратце рассказывай.

– Пробную модель делали по чертежам, которые уже были готовы до твоего ухода в отпуск, масштаб выдержали один к десяти. В принципе, идеи неплохие. Правда конструкция получилась тяжеловата, пришлось некоторые детали выполнить из более легких материалов и укреплять их с помощью заклинаний, а это потребовало слишком много сил. Чтобы все закончить, мне потребовалось три недели, на большой воздухоплан мне одному понадобиться от полугода до десяти месяцев. Но и это ещё не все, ручная тяга – утопия, при сильном ветре даже десять человек не справятся. Пробная модель работает на бензиновом моторчике, что используются в авиамодельном строении.

– И каковы ваши предложения? – спросил Кузьмин.

– Как мне кажется, есть два направления. Первое – паруса, и здесь буден незаменим опыт яхтсменов. Конечно, ветра, которые дуют в верхних слоях атмосферы, отличаются от морских течений, но другого опыта у нас нет.

– А второе, какое?

– Второе направление – это модернизация дизельных и бензиновых двигателей для работы от магической энергии.

– Это реально? – удивленно спросил Кузьмин.

– Если честно, то не знаю, – признался Андрей. – Просто другого выхода на данном этапе нет. Людей, которые могут аккумулировать и заключать собранную энергию в какой-нибудь кристалл, или иную форму, я не знаю. Если они есть, то уверен, их единицы. Человечество растеряло много знаний за последние века, и адаптация тонкой энергии под свои бытовые нужды – одно из них. – Соловьев сделал паузу. По его лицу можно было догадаться, что в голову мага пришла очередная идея. – Николаевич, тебе ведь скоро ехать в Москву с докладом.

– С чего это мне ехать, я и по спецсвязи все доложить могу, – не понимая, к чему клонит Андрей, произнес Кузьмин.

– Нет, Николаевич, как можно по спецсвязи проблемы решать, нам столько всего нужно. Необходимо, чтобы ты туда сам лично съездил.

– Так, выкладывай, что задумал, – сказал Юрий, заметив, как в глазах мага заплясали озорные огоньки.

– Юрий Николаевич, я уверен, что на базе нашего бюро надо открывать филиал школы для людей с паранормальными способностями. Тем более что задачи ставят перед вами по профилю этого заведения. Так сказать, будем сами для себя ковать кадры, – выдвинул идею Соловьев.

– Спасибо тебе, Андрюша, – Кузьмин встал из-за стола и изобразил поклон, – посоветовал. Ты хоть понимаешь, какой хомут хочешь надеть на мою шею. Я и с вами еле справляюсь.

– Юр, без этих кадров через год – два нам не обойтись. Если с последним заказом мы со скрипом, но справимся, то уверен, со следующими явно не потянем. А день «Ч» не за горами, десять лет – максимальный срок. Так что делай выводы. Наличие данной школы повысит наши шансы на выживание. А объединение инженерной мысли с магией поставит нас на уровень выше. Уверен, Россия такой, какая она сейчас, не будет. Так много земель нам не сохранить, а это значит, что жизни людей зависит и от нас с тобой, – с чувством выдал Соловьев.

– Ты меня не агитируй, не на митинге, – огрызнулся Кузьмин. – Вывалил на меня столько всего, голова пухнет от мыслей. С поездкой повременим, как и с докладом.

– Но …

– Пока повременим, я должен все обдумать. На амбразуры бросаться не в моем стиле, дело слишком серьезное, – закрывая обсуждения, сказал Кузьмин, – и последнее – свяжись со своим начальством, выбей разрешение на допуск для Аглаи. – Кузьмин жестом остановил пытающегося возразить Андрея. – В противном случае, я умываю руки, без возможности поделиться с ней, мне трудно будет работать. Я вам не Штирлиц.

– Хорошо, – согласился Андрей, – я пойду?

– Иди.

МОСКВА. КРЕМЛЬ, КАБИНЕТ ПРЕЗИДЕНТА РОССИИ (месяц спустя)

– Все господа, на этом совещание считаю закрытым, – произнес Цапин.

Члены совета безопасности, получив очередной нагоняй от главы государства, старались поскорее покинуть кабинет. Президент сегодня был не в духе, как в прочем всегда, когда дело касалось подготовки к зиме. Главы ведомств разъезжались по своим рабочим местам, чтобы выпустить пар на своих сотрудников, которые заставили краснеть их перед президентом.

– Александр Дмитриевич, а вас я попрошу остаться, – остановил своего советника Цапин.

Указав рукой на диван, стоящий в углу у окна, президент уселся рядом в огромное старое кресло, которое привез из дома.

– Саша, что ты мне хотел рассказать? Прости, не мог встретиться с тобой на неделе, дел невпроворот. Эти, – Цапин указал на пустые кресла, – совсем от рук отбились. Ей богу, иногда хочется взять ремень и выпороть их прилюдно, чтобы в следующий раз соображали лучше. Давай, рассказывай, – сказал Цапин и потянулся за минералкой.

– На прошедшей неделе ко мне приезжал Кузьмин из инженерного бюро, вместе со своим замом Соловьевым.

– Не тот ли это Соловьев, которого мы командировали к ним в бюро для поддержки проекта «Воздух»? – перебил Шапникова президент.

– Да он. Соловьев отлично вписался в коллектив, Кузьмин по собственной инициативе сделал его своим заместителем. Они предложили на основе бюро создать филиал академии эзотерики с инженерным уклоном. Мне эта идея показалось интересной, но без согласования с вами я не стал ничего предпринимать, – Шапников замолчал в ожидании, что скажет Цапин.

– Идея сама по себе неплохая, но не кажется тебе, что пока преждевременная. В академии и так не хватает наставников, а если мы создадим ещё и филиал, то эта проблема станет ещё острее, – высказал своё мнение президент.

– Несомненно, создание филиала ослабит уровень подготовки на данном этапе. Времени у нас все меньше, если мы всё же успеем основать школу, прежде чем наступит переход, для нас в дальнейшем это будет большим плюсом – привел очередной довод Шапников. – Как показал опыт со «Святогором», узконаправленное обучение идет гораздо быстрее.

– Хорошо, уговорил, организовывай, тем более, как я понял, кандидатура на должность руководителя школы у тебя есть, – согласился Цапин на предложение советника.

– Да, Соловьев, он в курсе местных проблем, тем более у него хорошие отношения с начальником бюро.

– Как я понимаю, школа будет создана на базе бюро? – спросил президент.

– Я бы даже пошел дальше и реорганизовал бюро во что-нибудь более солидное, например, в научно-исследовательский институт, – предложил Шапников.

– Ого, как ты разошелся, – усмехнулся Цапин. – Давай сначала реорганизацией займемся, а затем и очередь филиала подойдет.

– Нет, филиал важнее. Зачем терять время, пусть маги будущие кадры готовят, а мы запустим механизм по созданию института – возразил советник президента.

– Согласен, – не стал возражать Цапин, – с этим всё?

– Да.

– Тогда есть одно дело, котороё я хотел с тобой обсудить. Из ФСГБ пришел отчет об исследовательской базе конгломерата. Пожалуй, пора им нанести визит. Заодно проверим, на что способны твои орлы из «Святогора» в боевой обстановке.

– Не рано ли? – высказал сомнение Шапников.

– По поступившим сведениям, я уже распорядился, чтобы их вывели на твой терминал, исследования Вебера подходят к концу. Спецназу надо уничтожить их базу данных. Мы выиграем, как минимум ещё пять лет, – высказал свое мнение Цапин.

– Не знаю, Витя, не знаю. Растревожим осиное гнездо, как бы беды не было, – не согласился советник.

– Я думаю, стоит рискнуть. Даже если они решатся на крайние меры, на данном этапе это не так страшно, как пять лет назад. А при удачном завершении операции у нас будет время организовать новую школу, – продолжал настаивать на своем Цапин.

– Ты президент, тебе и решать, – махнул рукой Шапников.

– А вот тут ты, Саша, не прав. В эту упряжку мы вместе впряглись, вместе и тянуть будем, – возразил Цапин.

– Хорошо, дай хотя бы сначала с материалами ознакомиться, после чего и скажу своё веское слово, – перевел все в шутку Шапников.

– Почитай, до конца недели времени хватит?

– Хватит, – произнес советник и тяжело вздохнул.

– Что так тяжело вздыхаешь? – поинтересовался Цапин.

– Устал.

– Послушайте, Александр Дмитриевич, у меня возникла идея, – после небольшой паузы продолжил президент.

– Слушаю вас, Виктор Сергеевич, – натянув маску официальности, ответил Шапников.

– Давай-ка махнем на недельку куда-нибудь в глушь к озеру, на рыбалку с женами и детьми, – предложил Цапин.

– На недельку? – не поверил своим ушам советник.

– Да.

– На недельку не дадут уехать, все равно найдут.

– А три дня? – предложил новый срок президент.

-Три – более реально, – согласился Шапников и добавил, – но только после разработки операции по уничтожению базы.

– Добро, так и сделаем, – подвел итог встречи президент.

Вебер уже неделю не вылезал из совмещенной с кабинетом лаборатории. Откинувшись на спинку кресла, Вебер потер опухшие глаза.

– Все, – произнес он, смакуя это слово. Теперь осталось сущая мелочь – скопировать и перекачать файлы на носитель. После чего десятилетняя работа будет закончена.

Стараясь побыстрее закончить исследования, доктор последние два года пренебрегал безопасностью, забывал отправлять отчеты с копиями записей. В штаб – квартире конгломерата сначала пытались как-то воздействовать на Вебера, но тот заперся у себя в африканском бункере и практически ни с кем не общался. И когда терпение членов конгломерата, казалось, закончилось, Вебер вышел на связь и сообщил, что работа завершена.

– Теперь, – заявил он, выйдя по спецканалу на терминалы членов сообщества, – можно замораживать тело человека без побочных эффектов. Более того, я разработал программу внушения и обучения во время заморозки, – с гордостью произнес Вебер. – При разморозки продукт не только почти остается сохранным, но становится полностью преданным своим хозяевам, к тому же ещё и обученным.

– Во сколько это почти, исчисляется в процентном эквиваленте? – задал вопрос Ямура.

– Девяносто пять-девяносто восемь, – ответил Вебер.

– Неплохо, – согласились члены сообщества.

– Доктор, а кто будет контролировать программы по кодировке? – поинтересовался мистер Ли.

– Господа, пользование программой дело сугубо добровольное. Насколько я знаю, у каждого из вас есть собственное убежище. Из чего следует вывод – кто хозяин, тот и контролирует, – ответил Вебер.

– Господа, как бы не были защищены наши каналы связи, я все же не стал бы им полностью доверять. Думаю, вы удовлетворите своё любопытство, когда прибудете ко мне на «ковчег», – произнес доктор, прекращая расспросы. Встречу членов конгломерата назначили на конец недели.

– Ещё три дня и я отделаюсь от этого скопища идиотов, – крутясь в кресле, думал Вебер.

Его личные проекты находились на последней стадии разработки. Эликсир молодости создан, побочные эффекты сведены к нулю.

– Это вам не заморозка, когда неизвестно, проснешься ты в очередной раз или нет. Да и кто поручится за тех, кого оставили присматривать за телом, – продолжал размышлять Вебер. Размышления доктора прервал вызов по внутренней связи.

– Соедини, – дал команду компьютеру Вебер. На экране появилось лицо старшего смены.

– Господин, у нас не выходит на связь дальний пост в джунглях, – доложил он.

– А почему вы мне об этом докладываете? – удивился Ведер. – Есть начальник охраны, пусть он и разбирается. А ты, за то, что меня потревожил, будешь наказан. Эй, там есть кто ещё?

– Господин, господин, – перед камерой вытянулось два охранника.

– Ты, – Вебер указал на охранника с капральскими нашивками, – отведи этого в третий блок и проследи, чтобы ему всыпали двадцать плетей.

– Господин, разрешите, – подал голос старший смены.

– Что ещё у тебя?

– Господин, начальник охраны уехал с тревожной группой на проверку поста. Перед отъездом он приказал, через час доложить вам, если они не выйдут на связь, – быстро проговорил старший смены. Его лоб покрылся капелями пота, а губы заметно подрагивали.

– Отставить, – приказал Вебер охранникам, которые стали выкручивать руки дежурному. Он уставился на экран, где два охранника вытянулись в струнку в ожидании приказа. От отличного настроения не осталось и следа. Услышав доклад дежурного, у него в нутрии образовался кусочек льда, от предчувствия беды.

Вспомнился сон, увиденный им накануне. Ему тогда приснились возникшие из тьмы тени, словно утренний туман, подымающиеся из реки. Они просачивались сквозь строй вооруженных до зубов охранников, окружали его, протягивая к нему свои руки с когтями, напоминавшие кинжалы. Вебер чувствовал их желание вырвать у него сердце и забрать душу. Тени напоминали посланников смерти из рассказов туземцев, которые работали на него. Крик ужаса разбудил его и не дал в ту ночь досмотреть сон. Вебер, открыв глаза, даже не сразу понял, что кричал не кто-то, а он сам.

– Господин, – робко позвал задумавшегося доктора один из охранников.

– Что?

– Господин, какие будут приказания? – спросил охранник. Приступ страха почти сковал его, готов был вырваться наружу.

– Объявляйте тревогу, идиоты, – заорал Вебер, у которого начали сдавать нервы после воспоминаний о сне.

В следующий миг в бункере завыла серена. Коридоры наполнились топотом сотен ног. На несколько десятков метров вокруг бункера, очищенного от деревьев, залил свет. Все двери внутри были заблокированы. Теперь их мог открыть только сам Вебер, единственный, кто знал пароль для компьютера, контролирующего все помещения. Из стен появились стволы автоматических пулеметов, открывающие без предупреждения огонь на поражение по любой двигающейся цели. Раздалось несколько взрывов, и тут же открылась беспорядочная стрельба со всех стволов, что были на внешних стенах. Спустя пять минут стрельба стихла. Вебер, наблюдавший за происходящим по мониторам из своего кабинета, ничего не мог разобрать в хаосе, который творился на верху. Он нажал кнопку вызова.

– Что там у вас происходит? Удалось уничтожить нападавших? – спросил он у дежурного.

– Нет, господин, пока никого не удалось найти, – доложил дежурный.

– Откуда тогда эти взрывы и стрельба? – хриплым от гнева голосом закричал Вебер.

– Несколько наших людей выскачели на минное, – доложил дежурный, втянув шею в плечи. Он видел, что его хозяин зол, и от испуга у него начался нервный тик.

– Ты, – доктор указал пальцем на стоящего рядом охранника, – пристрели его.

Раздался выстрел, и тело дежурного грохнулось на пол, забрызгав стену мозгами и кровью.

– Теперь, ты, старший смены, – сказал Вебер, охраннику, выполнившего его приказ. – Если через пол часа наглецы не будут передо мной, я посажу тебя голой задницей на муравейник. Исполнять.

– Слушаюсь, – козырнул охранник, который совсем не обрадовался своему повышению.

Вебер, наблюдавший за всем по монитору, видел, как новоявленный командир хватал бегущих на встречу людей, вдалбливал в них приказ хозяина с помощью рукоятки пистолета и отборной ругани. Переведя взгляд на другой монитор, Там охранники, подгоняемые вновь назначенным старшим, выскакивали из дверей бункера. Новый командир, размахивая пистолетом перед лицами перепуганных охранников, отдавал приказы. Вдруг один из стоявших в строю, судя по всему, отказался выполнять требования начальника смены, вышел из строя и бросил автомат. Он направился в сторону джунглей, по ходу скидывая камуфляж. Бывший капрал подбежал к возмутителю спокойствия, схватил его за голое плечо, что-то крича. В ответ дезертир плюнул командиру в лицо. От такой наглости новоявленный командир замер с открытым ртом. Дезертир развернулся и продолжил путь. Через пару секунд бывший капрал пришел в себя, сунул пистолет в кобуру, вытащил огромный тесак, которые многие носили по непонятной для доктора причине. Взбунтовавшийся охранник почти достиг границы света, когда к нему сзади подлетел капрал и нанес по шее дезертира удар тесаком, держа его двумя руками. Охранник сделал по инерции ещё один шаг, затем начал заваливаться вперед. Голова державшаяся лишь на коже и сухожилиях, сначала упала на плечо, после чего скатилась на спину. Глаза убитого уставились на капрала, в них потихоньку затухала жизнь. Вебер, наблюдавший за этим действием, на несколько минут отвлекся, упуская из виду ситуацию на других мониторах. Вдруг боковым зрением он заметил, как на соседнем экране промелькнули быстрые тени. Вебер пробежал взглядом по всем мониторам, но загадочных теней нигде небыло. Он ещё раз посмотрел на экраны, затем дал команду компьютеру прокрутить запись с шестнадцатой камеры и обратно – ничего.

– Наверное, показалось, – тихо произнес Вебер.

Хоть он почти убедил себя, что ему всего лишь померещилось, неприятный холодок, словно прилип к позвоночнику и не хотел исчезать. Доктор поднялся с кресла, подошел к шкафу, в котором хранились носители с файлами его разработок, стал спешно укладывать их сумку. Уложив сумку, он вновь уселся кресло.

– Что ты творишь? – произнес Вебер, обращаясь к самому себе. – Тебе надо подлечить нервы, ведь ты из-за глюков готов сорваться с места и бежать черт знает куда. У тебя серьезные проблемы с нервами.

– Знаю, только вот что меня по настоящему удивляет, это то, что я разговариваю сам с собой, как с другим человеком и это для меня не проблема. А вот когда мне стало страшно и захотелось спасти свою шкуру – уже проблема? – укорил воображаемого собеседника Вебер.

– А разве не ты утверждал, что лучшего собеседника не найти?

– Стоп, стоп, сейчас не время впадать в дебаты, надо решать, что делать.

– Бежать, как можно быстрее и дальше. Ты же видел, эти тени пришли из сна, чтобы убить тебя? – трясясь от страха, хныкала одна из частей сознания Вебера.

– Возьми себя в руки, тряпка, у тебя здесь охраны сто человек плюс автоматики под завязку. Сюда не то, что человек, мышь не проберется.

– Это не люди, это духи. Им не страшны ни охрана, ни пулеметы, – вновь заскулила трусливая половина.

– Заткнись, сначала надо все взвесить, прежде чем спасать свою задницу.

Устав от споров с самим собой, Вебер тупо уставился в монитор. В какой-то момент он опять уловил движение. Потихоньку повернув голову так, чтобы видеть экран угловым зрением, Вебер отчетливо увидел человеческий силуэт в темном комбинезоне, отчего его обладатель и впрямь был похож на тень. Диверсант, стоявший к камере спиной, повернулся и посмотрел в объектив, словно почувствовал, что привлек внимание. Взгляд парализовал доктора. Послышался хрип – это вопль ужаса пробирался наружу. Панический страх выкинул Вебера из кресла. Он ударил по кнопке, активизируя защитную систему, затем дрожащими пальцами набрал секретный код от потайной двери.

По всему бункеру стучали пулеметы, даже толстые стены не могли заглушить этот звук. Вебер не удержался и ещё раз взглянул на стену, вдоль которой были установлены мониторы. В коридорах и помещениях свинцовый дождь сеял смерть. Пули рвали на части тела, но к своему ужасу Вебер не увидел не одного в темном камуфляже. Доктор вздрогнул, когда за спиной заработали механизмы, вмонтированные в потайную дверь. За ней находился ход к подземной железной дороге, протянувшейся на несколько километров прямо к озеру, где в скале был оборудован ангар со стоящим в полной готовности гидросамолетом.

Потайная массивная дверь наполовину открылась, когда послышался еще один звук. Он шел от входной двери. Вебер, пересилив свой страх, подошел к ней. Он знал, что она сделана из особо прочного материала и способна выдержать прямое попадание из семидесятимиллиметрового орудия. Подойдя, доктор приложил руку к ней, дверь мелко вибрировала. Вебер взглянул на монитор, который висел на стене возле двери. С другой стороны стояла одна из теней. Даже на маленьком мониторе было видно, как между вытянутой вперед ладонью и дверью дрожит воздух.

Дверь увеличила амплитуду вибрации, и метал, стал, как бы постанывать. Вебер понял, ещё немного и считавшаяся раннее непреодолимой преграда не выдержит. Доктора захлестнула новая волна паники и он, сшибая всё на своем пути, бросился к тайному ходу. В дверном тамбуре он остановился, затем кинулся назад к столу, где стояла сумка, набитая файлами. Вебер подбежал, схватил её и бросился обратно к открытой двери. По пути сумка зацепилась за угол перевернутого стула, раздался треск рвущейся ткани, и на пол посыпались носители. Закричав, как раненый зверь, Вебер скинул халат, бросил его на пол, кинул на него порванную сумку и стал лихорадочно собирать рассыпавшиеся носители.

Входная дверь тем временем уже не стонала, а казалось, визжала. Противный звук давил на уши.

– Бросай все, беги, – кричал трус в голове доктора, – они сейчас ворвутся сюда и убьют тебя.

Вебер связал халат узлом, вскочил на ноги и побежал к потайному входу. Из связанного кое-как халата сыпались носители, но доктор уже не мог заставить себя вернуться и поднять их. Он едва успел вбежать в дверной тамбур, как раздался хлопок, и многотонная входная дверь рассыпалась на тысячи маленьких кусков. Вебер ударил кулаком на кнопку экстренного закрытия, перед основной толстой дверью упала железная перегородка. Доктора трясла крупная дрожь. Он не мог сдвинуться с места, пока с грохотом не закрылась массивная дверь. Щелкнули запоры, намертво блокируя полметра брони. Одновременно в туннели замигали сигнальные лампы.

– Внимание, – раздался вежливый женский голос, – через пять минут коридор будет обвален. Просим вас, покинут туннель. Повторяю.

Голос компьютера вывел доктора из шока. Он начал разворачиваться и тут же закричал, ему показалось, что его кто-то держит за волосы. Вебер рванулся из-за всех сил, оставляя клок волос в руках теней, бросился прочь. Пробежав несколько метров, Вебер понял, что его никто не преследует. Доктор обернулся – в туннеле было пусто. Он осторожно вернулся и увидел, что в изолирующем слое тамбура глубоко в стене торчат два ножа. Один из ножей настолько близко вошел в стену возле головы доктора, что защемил прядь волос Вебера, от этого ему и показалось, что кто-то его держит за волосы.

– До обрушения тоннеля осталось две минуты, – напомнил о себе компьютер.

Доктор не стал мешкать, быстрым шагом направился к вагончику, стоявшему прямо напротив тоннеля. Усевшись, Вебер услышал последнее предупреждение.

– До обрушения тоннеля осталось тридцать секунд. Основная дверь не успевает закрыться. Просим вас отойти дальше во избежание несчастных случаев.

– Какой идиот составлял эту программу, – выругался Вебер и нажал кнопку старта.

Вагончик двинулся с места, быстро набирая скорость. Не успел он проехать сотню метров, как сзади раздался взрыв, и вслед за ним туннель наполнился пылью.

Через пять минут вагонетка остановилась как раз напротив лестницы, ведущей наверх. Доктор спешно покинул вагончик и уже спустя минуту сидел в кабине небольшого самолета. Впереди сквозь раскрытые створки ворот ангара виднелось море. Вебер нажал на старт, и мотор самолета завелся, весело затарахтев.

Самолет был оборудован автопилотом и мог, как взлетать без участия человека, так и садиться. Едва Вебер поднялся в воздух, заработала рация.

– Борт семьдесят тринадцать, доложите башне …. куда следуете, что у вас на борту? – раздался голос в динамиках.

В самом начале, когда только ангар был готов и в него закатили самолет, Веберу несколько раз объясняли, как надо вести себя, если придется взлетать без пилота.

– Как только подымитесь в воздух нажмите эту кнопку, – инструктор указал на большую зеленую кнопку на приборной доске, бортовой компьютер будет автоматически посылать доклады всем службам. Тумблер включает рацию, которая настроена на волну аварийных служб сообщества. Как только вы взлетите, они получат сигнал в автономном сигнале, после чего диспетчер свяжется с вами. Чтобы ответить им, тумблер надо перевести в вертикальное положение.

Но, находясь в стрессовом состояние, Вебер никак не мог вспомнить, какую из кнопок, или тумблеров надо нажимать.

– Борт семьдесят тринадцать, если вы не ответите, мы вынуждены будем заставить вас приземлиться на досмотр, – в голосе диспетчера с вышки аэропорта появились угрожающие нотки.

– Господи, что же делать? – вновь запаниковал доктор, ощупывая пальцами приборную доску.

Когда он уже отчаялся, в углу панели замигала кнопка с надписью «помощь». Вебер вдавил кнопку, тут же на приборной панели открылась ниша, и оттуда выехал небольшой монитор. Ещё через несколько секунд на экране появилась надпись. «Если хотите включить меню услуг, нажмите на «ОК» в левом верхнем углу».

– Да, хочу, – прокричал Вебер и надавил на мигающую красную точку, едва сдерживаясь, чтобы не разбить экран.

Экран мигнул, на нем появился ряд цифр, под ними бегущей строкой шли дальнейшие пояснения: «Если хотите перевести услугу в аудиорежим, нажмите цифру один». Доктор, заскрипев зубами, нажал на единицу.

– Программа переведена в звуковой режим, – объявил женский голос без эмоций. – Если вам надо включить автопилот, нажмите зеленую кнопку в центре приборной консоли. Если вам надо ответить на вызов, переведите синий тумблер в верхнее положение. Если вам нужно кого-либо вызвать, переведите красный тумблер в верхнее положение. Чтобы перевести самолет на ручно…

– Заткнись, – заорал Вебер, не выдержав монотонного голоса компьютера.

Голос смолк, а на экране высветилась надпись: «Поступила команда об отмене голосовой услуге меню. Подтверждаете?»

– Да, подтверждаю, – взревел доктор и со всего маху ударил по экрану.

– Борт семьдесят тринадцать, с вами говорит диспетчер экстренной службы Юго-западной кампании (официальное название экстренной службы сообщества), – раздалось в динамиках, – введите свой индефикационный номер и вам будет оказана помощь.

– Куда я его введу, идиот, – злясь на весь мир, произнес Вебер.

– Ввод данных можно произвести с помощью коммуникатора, он находится с права от кресла пилота, – словно услышал слова доктора, подсказал диспетчер, – или с помощью монитора, вызвав на экран меню услуг.

Вебер испугано посмотрел на монитор, по которому недавно колотил. Он облегчено вздохнул, увидев, что тот остался невредим, если не считать несколько царапин на крепкой поверхности. Доктор быстро набрал код, нажал надпись «готово», дисплей пискнул и погас. Какое-то время ничего не происходило, затем самолет завалился на крыло, меняя курс, и сразу вновь ожила рация:

– Доктор Вебер, с вами говорит Томсон. Что случилось? Почему не отвечает база?

– На нас напали. Слышите, на нас напали. Это было ужасно. Тени, они хотели меня убить. Они пришли за мной, они хотят забрать мою душу, – срываясь на крик, быстро заговорил Вебер.

– Успокойтесь, доктор, вы уже в безопасности, – попытался успокоить его Томсон, – ещё раз скажите, кто на вас напал?

– Томсон, вы что оглохли? Я вам говорю, на нас напали тени, – Вебера стало трясти ещё сильнее, ему показалось, что одна из теней гонится за ним. Он сжал кулаки, чтобы унять дрожь и, прикладывая неимоверные усилия, заставил себя оглянуться. Кабина самолета предоставляла великолепный обзор, но никого ни сбоку, ни сзади не было.

– Доктор Вебер, через двадцать минут вы приземлитесь на одном из наших аэродромов. Там вас будет ждать надежная охрана. Вас отвезут на базу, я уверен, там вам будет вполне комфортабельно и безопасно, – продолжал успокаивать Томсон.

– У меня тоже была надежная охрана, – пробурчал себе под нос Вебер, – только для теней это не помеха.

– Говорите громче, мне не слышно, – попросил Томсон.

– Я ничего не говорил, вам показалось, – ответил доктор.

Томсон разговаривал с Веберам из своего офиса в Лондоне. Он не понимал, как все могло произойти, ведь исследовательская база в Африке была засекречена. Там находился небольшой гарнизон, который не покидал пределы базы уже несколько лет и легко мог противостоять нападению противника, превосходящего в несколько раз. Подобраться к базе незамеченными, тем более крупными силами, было невозможно. За всеми объектами конгломерата велось круглосуточное наблюдение из космоса. Недолго думая, Томсон нажал на кнопку вызова.

– Тревес, зайдите ко мне, – пригласил он начальника отдела по спецоперациям.

– Господин Томсон, к вам господин Тревес – доложила спустя какое-то время секретарша.

– Впустите, – распорядился хозяин кабинета.

Дверь приоткрылась и в проеме появилась голова Тревеса. Ярко-рыжие волосы и круглые очки на покрытым веснушками носу, делали начальника отдела по спецоперациям похожим на студента-ботаника, над которыми так любят издеваться местные супермены из колледжа. Между тем Тревес имел третий дан по карате и еще по нескольким видам единоборств, но разыгрывать из себя неудачника доставляло обладателю одного из самых острых умов в корпорации особое удовольствие.

– Разрешите, босс?

– Проходите, Тревес. Сколько раз я просил не оттачивать ваши штучки на мне, – раздражено произнес Томсон.

– Извините, босс, это уже вошло в привычку, а сами знаете – привычка вторая натура.

– У нас приключилось э-э, так сказать, нечто необычное, Я бы сказал даже экстраординарное, – произнес Томсон.

– Вы имеете в виду нападение на базу в Африке?

– Вы уже в куре? Похвально, – удивился Томсон.

– Случайно я в это время был в диспетчерской.

– Тревес, вы когда-нибудь дома бываете? – удивленно спросил Томсон, который иногда завидовал, умению подчиненного находится в нужное время в нужном месте.

– Конечно, у меня молодая красивая жена. Нехорошо её оставлять надолго одну, – с каменным лицом ответил на вопрос Томсона начальник отдела, в очередной раз, заставляя начальство самому разбираться, шутит он, или нет.

– Вы слышали мою беседу с доктором Вебером?

– Нет, сэр. Она велась по закрытому каналу. Есть что-то интересное? – в голосе Тревеса появились заинтересованные нотки.

– Прослушайте и сами ответьте на это вопрос. А мне интересно будет узнать ваше мнение.

Тревес несколько раз прослушал запись разговора с Вебером, прежде чем решился высказать своё мнение:

– Если честно, босс, то мне нечего добавить к мнению психиатра, который составлял психопортрет доктора Вебера. Как и у многих великих, я бы сказал гениальных людей, у доктора не всё в порядке с головой. Судя по всему, из-за сильного стресса у него начались галлюцинации.

– Покороче и ближе к делу, – прервал рассуждения подчиненного Томсон.

– Если короче, то вполне очевидно, что он на самом деле подвергся нападению. Скорее всего, атака была стремительной, я бы сказал молниеносной. Доктор не смог проконтролировать ситуацию, в связи с этим ему кажется, что в нападении участвовали сверхъестественные силы. Так он как бы оправдывает свою несостоятельность и беспомощность. – Тревес поправил очки, затем продолжил. – Кстати, босс, в тех краях очень популярна легенда о духах – тенях, которые приходят за теми, кто смеет противопоставлять себя богам. Они появляются ночью и вырывают сердце провинившегося, а вместе с сердцем забирают душу, отправляя в нижний мир, где она должна очиститься от скверны прежде, чем пройти через новое перерождение. Возможно, наш доктор наслушался легенд, и его разум нарисовал увиденное, как нападение теней.

– Ты хочешь сказать, Вебер окончательно, того… – Томсон характерным жестом показал состояние человека.

– Что вы хотели сказать своим жестом, – уточнил Тревес.

– Сможет он продолжить работу? – поинтересовался Томсон.

– Я думаю – да, только приготовьтесь к ещё большим странностям, – ответил начальник спецотдела.

– Теперь ответе на другой вопрос. Кто напал на базу?

– Босс, я не ясновидящий. Слетаем, посмотрим, а уж потом будем делать выводы.

– Хотя бы теоретически, – настаивал на своём Томсон.

– Теоретически – кто угодно. Начиная с русских, кончая местными правителями, которые позарились на имущество базы. – ответил Тревес.

– По данным космического наблюдения, крупные соединения не подходили к базе,– делился информацией Томсон. – А небольшому отряду не взять базу с ходу, она слишком хорошо защищена. По правде говоря, для её защиты хватило бы двух десятков солдат, а там находилось не меньше сотни. С их огневой мощью, они от батальона могли отбиться.

– Тогда остаётся два варианта, – выслушав начальство, вновь заговорил Тревес. – Первый – постепенное накапливание живой силы. Надо выяснить, есть там пещеры, или другие скрытые места, пригодные для тайной базы?

– А второй вариант? – поторопил подчиненного Томсон, когда тот замолчал, о чем-то задумавшись.

– Второй – мятеж в самой крепости. Есть какие-нибудь данные о персонале базы? – спросил начальник отдела спецопераций у Томсона.

– Нет, Вебер сам подбирал для себя людей. По-моему, он проводил над ними какие-то эксперименты, вроде как пытался вывести ген преданности.

– Даже так, любопытно. – Тревес автоматически поправил очки, – Босс, разрешите мне самому побывать на месте.

– Хорошо, – скривившись, согласился Томсон, – даю тебе двое суток.

– Трое, босс, – начал торговаться Тревес.

– Пусть будет трое суток. Так, а сегодня какое число?

– Восемнадцатое.

– Двадцать третьего утром доклад должен быть вот здесь, – Томсон показал на край стола, – а ты сидеть напротив меня. Понятно?

– Да, босс. Кого я могу взять с собой?

– На твоё усмотрение.

– Тогда я могу быть свободен?

– Да.

Кирилл с двумя бойцами, которые входили в его боевую тройку, вторую неделю пробирались к точке сбора после успешного завершения вылазки. Память возвращала его к событиям месячной давности, к началу этой дерзкой операции.

Гости приехали в расположение «Святогор» рано утром. Бойцы делали утреннюю пробежку, когда три джипа с тонированными стеклами остановились возле штаба. Приехавшие быстро прошли в штаб, но Кириллу хватило несколько секунд, чтобы узнать в гостях Президента России и его советника.

– Похоже, затевается что-то серьезное, – подумал он, продолжая отжиматься.

На разводе после завтрака командир подразделения изменил распорядок дня. Он объявил отдых, отменив все занятия и тренировки, а командирам отделений приказал собраться через полчаса у него в кабинете.

Бойцы подразделения расходились по своим комнатам с предчувствием, которое присуще опытным воинам – в ближайшем будущем предстоит работа.

В огромном кабинете командира было тесновато. Большинство младших командиров стояли вдоль стен, все стулья были разобраны командирами взводов. Они расселись вдоль Т-образного стола, во главе которого сидел президент.

– Господа офицеры, – обратил президент к бойцам «Святогора», – пришло время проверить вас в настоящем деле. Я читал все ваши личные дела и не сомневаюсь профессиональных качествах каждого, но в этот раз судьба нашей родины на ближайшие пять лет будет зависеть от того, как вы справитесь с поставленной задачей. Мы все надеемся, что вы не подведете своих учителей.

Произнеся короткую речь, глава государства сел на своё место. Вместо него поднялся советник Шапников.

– Господа, внимание на карту, – советник указал на голографическую карту, что появилась над столом. Перед вами область на границе Уганды и Кении. Здесь основал свою научную базу конгломерат. По нашим данным, на её территории проводятся исследования, имеющие прямое отношение к России. Наши аналитики считают, что именно после окончания исследований день «Ч» обретет конкретную дату. Ваша задача – ликвидация исследовательской базы. Не скрою, немаловажным является и захват вами документации о проводимых опытах. На изучение данных и разработку операции отводится пять дней и ещё месяц на тренировки. Кто будет участвовать в операции, решают командиры взводов. Нужно пятнадцать человек. На этом, господа офицеры, все. Прошу подойти и получить исходные данные. – Шапников закончив говорить, выложил на стол стопку минидисков.

– Командир, на одиннадцать часов кто-то есть, – доложил шедший вторым номером Шура Караваев.

– Зверь? – спросил Кирилл.

– Обижаешь, командир, неужто я зверя от человека не отличу.

– Хорошо, пошли, покажешь где, – перехватывая автомат, произнес командир тройки.

Перед тем, как последовать за Караваевым, он повернулся к Женьке Матросову, шедшему третьим номером, – вернись на пятьсот метров и проверь – как там.

– Понял, – кивнул головой Евгений и принялся быстро закапывать остатки обеда. Он ловко вырезал дерн треугольником, выкопал ямку, собирая землю на приготовленный кусок ткани, уложил туда остатки упаковок, брызнул немного жидкости, которая отпугивала своим запахом животных, затем вернул на место вырезанный дерн. Для большей убедительности Евгений набросал сверху лиан и опавших, полусгнивших листьев, подхватил узелок с землей и двинулся назад по тропе. Пройдя метров десять, он заметил нору. Высыпав в неё землю, спецназовец убрал ткань в один из кармашков разгрузки, последовал дальше.

– Штурм базы предлагаю осуществить тремя группами. В первую группу войдут три тройки, – стоя перед макетом базы, начал изложение своего плана Никита Скворцов, – это тройки Дениса Печерова, Вячеслава Малова и Константина Смирного.

– Почему именно они пойдут первыми? – поинтересовался Шапников, специально приехавший на обсуждения плана операции.

– В первой волне идут те, кто силен в проникновении на вражескую территорию, например, Денис Печеров. У него высокие показатели по внушению, проще говоря, он способен отвести глаза практически любому. Может также воздействовать на электронику. Двое других из его тройки – интуиты третьей категории.

– Я представляю, кто такие интуиты. Поясните, пожалуйста, на чем основывается разделение на категории? – вновь прервал доклад советник президента.

– У нас в подразделение принято называть интуитами людей, которые способны предчувствовать предстоящие события. Те, кто имеют категорию, способны видеть события на определенный отрезок времени вперед. Интуит третий категории способен видеть примерно на три секунды вперед, – пояснил Никита.

– Спасибо, продолжайте, – произнес Шапников, удовлетворенный пояснением Скворцова.

– Вторая волна – стайеры и крушители, – Никита хотел продолжить, но взглянул на Шапникова и пояснил, – Стайерами мы называем бойцов, способных развить большую скорость на коротком расстоянии. Например, Антон Кочан преодолевает десять метров за одну с половиной секунды.

– Ого, – удивился советник, – а.. Вы наверно хотите спросить, почему он тогда не спортсмен. Да.

Максимальное расстояние, которое он способен преодолеть на такой скорости, сто метров. После чего Антон упадет без сил и отключится на два часа. Десять, пятнадцать метров он преодолевает без особого для себя ущерба. Чтобы сохранить боеспособность Антон может сделать до пяти таких рывков. Крушители способны вызывать вибрацию и разрушать твердые материалы, причем, чем прочней материал, тем быстрей они добиваются результатов. Ограничение четыре метра, больше организм крушителя может не выдержать.

Последними на штурм пойдет тройка Кирилла Нефедова. Сам Кирилл является универсалом, между собой мы завеем его хамелеоном. Он способен при желании перенимать дар при контакте с другим человеком. Конечно, перенятые способности не столь ярки как у того он их перенял, но его сила в многогранности. В его тройку также входят бойцы, которые способны при необходимости на какое-то время усилить его дар во много раз. Задача Кирилла – это главный компьютер и конечно, сам доктор Вебер.

– Стоп, я вынужден здесь внести поправки, – остановил докладчика Шапошников. – Вебер ни в коем случае не должен быть задержан, тем более убит. А вот напугать его как следует, было бы весьма неплохо.

В общем, план неплохой, шлифуйте его с учетом наших пожеланий, больше вам мешать не буду. Александр Викторович дату проведения операции назначайте сами, без предварительных согласований, когда будете готовы. Помните, ставки очень высоки, так что промахов не должно быть.

– Гм, гм, – кашлянул в кулак начальник подразделения.

– В чем дело? Я что-то не так сказал, – удивленно подняв бровь, спросил Шапников.

– Александр Дмитриевич, – замялся Македонский.

– Ну, прямо как красна девица, говорите, что не так? – поторопил генерала Советник, которого уже поджимало время.

– У нас считается плохой приметой говорить перед заданием о конечном результате, – произнес смущенно Македонский.

– Вы же не завтра отправляетесь, так что ничего страшного, но я учту на будущее. Если не секрет – как вы провожаете, своих?

– Кто как, я просто желаю удачи, – ответил генерал.

– В таком случае, когда будете провожать группу, пожелайте её и от меня.

– Александр Дмитриевич, если не секрет, почему Вебера нельзя убивать?

– Он известный противник, к тому же, психически не устойчив. Потеряв его конгломерат, найдет другова, пусть не столь гениального, но более покладистого и уравновешенного, способного довести проект до логического конца. Вебер с его сменным настроением как не странно тормозит изыскания. Когда мы его напугаем, он станет ещё более не уравновешенным. Понятно?

– Да, Александр Дмитриевич, и обязательно это учтем.

Второй номер жестом остановил Кирилла, затем лег на землю и, словно змея, двинулся сквозь заросли. Командир тройки последовал за ним. Они проползли метров пятнадцать, когда второй номер остановился и условным жестом подозвал командира. Едва Кирилл подполз, Караваев показал на глаза, затем двумя пальцами указал нужное направление. Командир тройки всмотрелся в заросли джунглей, но ничего не увидел, хотя чувствовал присутствие человека.

«Шурка прав, ощущение засевшего в засаде трудно перепутать с голодным зверем», – подумал Кирилл.

Продолжая глазеть на стену из растений, он никак не мог разглядеть затаившегося противника. Вдруг в шагах десяти впереди еле слышно хрустнула переломанная ветка, а вслед за этим качнулась лиана. Уловив движения, Кирилл наконец засек, сидевшего в засаде человека. Теперь уже искусная маскировка не могла скрыть противника. Кирилл прошелся ещё раз взглядом по зарослям и заметил ещё троих затаившихся вражеских солдат. Сидевшие в засаде коммандос не были похожи на тех привыкших к сытой, спокойной жизни охранников с уничтоженной базы. В этих он чувствовал азарт хищника, вышедшего на охоту.

«С наскоку здесь не проскочить. Сидят как на пружине – разглядывая противника, подумал Кирилл, – только тронь, слетят с катушек, вон даже пальцы на курках лежат».

Один из сидящих боевиков осторожно поднял руку и подушечкой пальца постучал по микрофону, который немного торчал с правой стороны рта.

– Ребяты подготовлены, – тихо произнес Кирилл, – но и мы чай, не лыком шиты.

Он перевернулся на спину и закрыл глаза. Второй мельком взглянул на командира погруженного в транс, и тоже на несколько секунд закрыл глаза. Это был самый опасный момент, оба спецназовца на короткое время выпали из действительности и не могли контролировать окружающее пространство. Сейчас к ним можно было подойти и взять голыми руками.

Между тем от ауры второго отделился тонкий, незримый простым человеком, светлый волосок и устремился к лежащему в трансе командиру. В нескольких миллиметрах волосок остановился чего-то, выжидая, а затем обвил несколькими кольцами безымянный палец, словно змея, впиваясь в подушечку пальца.

Караваев открыл глаза, быстро провел взглядом по джунглям, проверяя все ли в порядке.

– Слава богу, вроде обошлось, – облегчено вдохнул он.

В результате объединения бойцов, Кирилл находясь в трансе, мог наблюдать за окружающем миром глазами Караваева. Это виденье можно было бы сравнить с малым экраном на телевизорах, когда в углу экрана включалось окошко, по которому можно просматривать другие каналы, не отрываясь от основного просмотра.

Прошло три минуты, прежде чем Кириллу удалось создать фантом, сказывалась усталость и расход энергии на базе. Когда образ был создан, к врагам, засевшим впереди, устремилась быстрая тень. Перескакивая с ветки на ветки, юркий зверек, созданный волей Кирилла, в считанные секунды оказался над противником. Зверек, обнюхав все вокруг, хотел было обежать округу, чтобы узнать, есть ли кто-нибудь ещё поблизости, как вдруг из-за спины одного из коммандос высунулась морда леопарда. Огромная кошка, обнажив клыки, смотрела прямо в глаза зверька. Выйдя из под контроля Кирилла, испуганный фантом взлетел на самый верх дерева, под которым засел коммандос. Прошло больше минуты, но никто не пытался напасть на зверька. Кирилл усилил поток энергии, и фантом опять полностью был под его контролем. Загнав в самый дальний угол сознания звериную сущность фантома, он заставил выглянуть зверька из своего укрытия. Никого не было. Осторожно спускаясь, фантом готов был в любой момент бросится вверх по стволу при появлении опасного хищника. Зверёк спокойно спустился до самого низа. Но стоило ему приблизился, к притаившемуся в зарослях коммандос, как огромная кошка вновь появилась из-за спины человека. На это раз Кирилл удержал фантом. Он заставил зверька обойти вокруг сидевшего в засаде человека. Леопард зарычал, обнажив острые, как кинжалы, клыки, его шерсть стала дыбом, тело изогнулось, готовясь к атаке. Огромная пятнистая кошка сделала прыжок, но, ударившись об невидимую преграду, отлетела назад. С клыков взбешенного животного стекала слюна, она свисала почти до самой земли. Повторив попытку и опять потерпев неудачу, леопард вернулся к человеку. Несмотря на кидавшегося зверя, Кирилл упорно заставлял фантом продолжать движение. Коммандос стал заметно нервничать, постоянно оглядываясь по сторонам, ощущая неясное беспокойство.

« Стоп», – скомандовал Кирилл фантому, когда тот находился напротив сидевшего под деревом человека.

Спецназовец вновь усилил поток энергии, направляя её к глазам зверька, тем самым, усиливая зрение до пределов, которые в естественной среде недоступны ни одному живому существу.

– Так вот в чем дело, – прошептал Кирилл, когда увидел под камуфляжем коммандос, ярко горевший амулет.

Холодный свет амулета окружал его владельца на пару шагов, на большее расстояние магической силы не хватало.

– Наша киса оказывается с ошейником, – с довольной усмешкой произнес Кирилл, – давай посмотрим, боится ли она больших и страшных.

Второй ни на секунду не выпускал из виду противника. Он с ухмылкой наблюдал, как спустя несколько мгновений, с лица одного из коммандос сползла маска безразличия. Противник стал постоянно оглядываться по сторонам, отчетливо было видно, что он сильно напуган. Постепенно это настроение передалось и другим. Зараженные неясной тревогой, коммандос вертели головой, выдавая свое местонахождение. Вдруг тошнота подкатила к горлу Караваева, в глазах на миг потемнело.

« Похоже, командир затеял что-то серьезное, раз столько энергии хапнул», – подумал второй.

Его тело охватила слабость, так всегда бывает, когда приходится резко отдавать много энергии.

Кирилл сосал энергию из Караваева, словно насос. Вместе с притоком сил рос и фантом, превращаясь из маленького трусливого зверька в огромного кровожадного монстра. Когда чудовище достигло трех метров, Кирилл приказал ему атаковать противника. Охранный фантом коммандос, поджав хвост, стал метаться в поисках убежища, но привязанный к носителю амулета, леопарду оставалось, только прижав уши, шипеть на навившего над ним ящера. Доисторическое чудовище какое-то время смотрело на фантом противника, а затем вонзило свои огромные клыки в его призрачное тело.

Кирилл не зря считался универсалом. Как только созданный им монстр перекусил охранный фантом коммандос, в него потекла незнакомая магия шамана, создателя амулета. Дар бойца из «Святогора» нейтрализовал агрессию чужой магии, разложил волшбу чернокожего шамана на привычные для себя схемы. Вкус вновь приобретенных знаний показался Кириллу пряным и слегка кисловатым.

Сам для себя Кирилл разработал систему ассоциаций, привязав вкусовые и цветные образы к потокам тонкой энергии. Так ему было проще работать, и описывать ощущения, испытанные в трансе.

Его мозг переработал полученную информацию, и по нитям, которые питали фонтом леопарда силой, он запустил свое волшебство. Теперь коммандос смог увидеть, созданный спецназовцем, образ, мало того, любое действие чудовища стало для вражеского солдата вполне реальным.

Караваев едва удержался, чтобы не открыть стрельбу, когда сидевший в засаде коммандос вскочил с места и начал поливать огнем из автомата росшие перед ним кусты. Вдруг коммандос упал, словное его кто-то сшиб сильным ударом, но быстро поднялся на ноги, причем его левая рука была вся в крови и свисала плетью, будто она побывала в пасти льва. Чернокожий солдат кинулся прочь, громко крича на своем родном наречии. Вопли раненого стали последней каплей терпения. Оставшиеся в засаде коммандос открыли огонь из всех стволов, свинцовый дождь крошил деревья в щепки, превращал кустарники и свисавшие лианы в зеленое месиво. Огонь испуганных солдат был настолько интенсивен, что на месте зарослей теперь была поляна, заваленная изуродованными деревьями. Едва выстрелы стихли, как ещё один коммандос издал крик, полный ужаса. Он выскочил в образовавшуюся брешь, выставил перед собой огромный тесак и, истошно вопя, пытался что-то вытащить из-за пазухи. Караваев увидел, как обезумевший коммандос держал перед собой крест, его губы неистово шептали молитву. Внезапно несчастный обмяк и упал на землю, словно набитая соломой огромная кукла. Остальные, сидевшие в засаде, не стали изображать из себя героев, что есть силы, рванули сквозь джунгли.

– Лихо командир их шуганул, – усмехнулся Второй и почти сразу почувствовал, как сидящая, словно заноза, в подсознании тошнота прошла.

Караваев посмотрел на командира, тот лежал с заметной бледностью на лице. Через несколько секунд Кирилл открыл глаза.

– Как оно? – спросил Караваев.

– Бывало и получше, – улыбнувшись через силу, ответил командир.

Они замолчали, набираясь сил. Бледность с лица Кирилла быстро проходила, уступая место здоровому румянцу на щеках. Минуты через две послышался условный сигнал, от третьего члена группы. Караваев ответил и с правой стороны из зарослей гигантских папоротников появился третий.

– От чего столько шума было? – опустившись рядом с командиром, спросил Матросов.

– Командир обезьян маленько попугал – ответил второй.

– А стреляли почему? – продолжал допытываться третий.

– Страшно было, вот и стреляли, – ответил Караваев и щелкнул третьего по лбу, – у тебя голова, или тыква на плечах.

– По себе о других не суди, – огрызнулся Матросов.

– Прекратить, – остановил перепалку Нефедов на правах старшего. – Что сзади?

– Спокойно, хвоста нет. Я вернулся на пару километров, никого не встретил, – доложил третий.

Кирилл знал, что Матросов отличный сканер и мог почувствовать присутствие человека на расстоянии до километра. Он удовлетворенно вздохнул:

– Ну, хоть на пятки никто не наступает. В округе как? Матросов застыл, превратясь в статую.

– Поблизости никого нет, даже зверьё все разбежалось, – вновь оживился третий.

– Это хорошо, теперь давайте подумаем, как они нас вычислили, – раскладывая карту, произнес Кирилл.

– Почему нас, может кого-нибудь другого? Местные между собой воюют давно, а мы просто им под руку попались, – выдвинул свою версию Караваев.

– Может быть, – согласился Командир. – А для проверки своей версии, пойди и осмотри жмурика. Поосторожнее, может он только прикидывается мертвым.

Караваев короткими перебежками приблизился к месту засады. Оставшийся лежать, коммандос не подавал признаков жизни, лишь приблизившись в плотную, второй заметил, как грудь врага еле вздымается. Караваев вытащил нож и нанес последний удар. Коммандос дернулся и замер. Александр нашел подходящую палку, быстрыми движениями ножа заострил её, положил собранную стружку в карман, после чего воткнул импровизированное копье в резаную рану. Получилась видимость, будто поверженного проткнули. Закончив, спецназовец обшарил карманы убитого.

– Ого, – удивился он, когда из верхнего кармана разгрузки вытащил небольшой приборчик с экраном по центру, – а ребятки неплохо оснащены.

Собрав все трофеи, второй направился к месту, где его ожидали другие члены группы.

– Каков улов? – поинтересовался Нефедов.

– Улов неплохой, а вот новости неважные, – ответил второй, и стал выкладывать найденное в карманах коммандос. – Похоже, перцы ждали именно нас.

– Я так и думал. Что это такое?– разглядывая прибор, произнес Кирилл.

– Это спейс – коммуникатор. Его ещё называют пультом от спутника, – беря прибор в руки, ответил Караваев.

– Чего? – в один голос спросили Нефедов и Матросов одновременно.

– Этот прибор способен принимать видеосигналы со спутника, более того, с его помощью можно перенаправить спутник на нужный объект и даже заставить его зависнуть над ним, – пояснил Караваев.

– И что тут удивительного, – фыркнул Матросов, – в кино я это столько раз видел.

– В кино он видел, – усмехнулся Караваев, – в твоем возрасте пора научится меньше доверять тому, что показывают по визору – это раз, а во-вторых, управление спутником не новость, но для этого используют такие мощные компьютеры, что даже с нынешним развитием техники их с собой не унесешь. Можно конечно подключится к ним и через сеть, но даже переносной компьютер по джунглям особо не потаскаешь. Эта штуковина управляет спутником на прямую, с помощью голосовых команд, или джойстика. – Второй сдвинул панель и показал небольшой джойстик.

– Так что, мы можем на спутник выйти? – спросил Матросов.

– Навряд ли, существует система кодов, чтобы защитить доступ от чужих, – ответил Караваев, – если только они не полные идиоты и не ввели пин-код.

– Попробуй, а вдруг, – сказал Кирилл, рассматривая другие вещи, принесенные вторым.

– Хорошо, давай попробую, – пожав плечами, согласился Караваев. Он открыл миниатюрную панель и нажал несколько кнопок. Прибор пискнул и замигал красной лампочкой. Через несколько секунд свет индикатора сменился на зеленый.

– Ты прав, командир, эти лохи даже кода не поставили. Хотите увидеть, что впереди?

– Давай показывай. Караваев нажал ещё несколько кнопок и передал прибор Нефедову.

– Красные точки – это наши беглецы. На экране умещается расстояние примерно с километр. При желании можно масштаб уменьшить, но тогда совсем не будет видно движение.

– Слушай, Каравай, откуда ты все знаешь? – поинтересовался Матросов.

– Книжки умные читать люблю, – ушел от прямого ответа Второй.

– А все-таки, откуда? – поддержал любопытство третьего Нефедов.

– Перед тем, как получить приглашение в «Святогор», я подал рапорт о переводе в спецгруппу ГРУ. При переводе проходишь тестирование, поэтому знание электронных новинок, которые используют спецподразделения мира, в работе обязательно. Приходилось готовиться, – ответил Караваев.

– Слушай, командир, может посмотрим, как обстановка возле тайника, подал идею Третий.

– Это можно организовать? – спросил Кирилл.

– Легко, только я бы не стал этого делать, – ответил Александр.

– Почему?

– Не исключено, что команды дублируются в другом месте. Если это так, то мы раскроем свое место расположения, – пояснил Караваев.

– Верно, – согласился Нефедов, – может, тогда используем прибор для дезинформации?

– Этого я тоже не делал бы.

– Почему?

– Не стоит им облегчать жизнь. Указав ложное направление, мы им покажем, где нас точно не надо искать, – высказал своё предположение Караваев.

– Но как они поймут, что их накалывают? – подал голос Третий.

– Уверен, у них в памяти компьютера отмечен наш путь, и если мы его резко сменим, они сразу вычислят, что их водят за нос, – пояснил Второй.

– И что ты предлагаешь?

– Оставить эту игрушку здесь, – произнес Караваев, вертя прибор в руках.

– Так и поступим, – принял решение командир тройки. – Осталось узнать, как все же они вычислили нас? Какие есть идеи?

– Спутник имеет аппаратуру, которая может производит сканирование на разных частотах, включая и инфракрасные, – выдвинул версию Караваев.

– На нас костюмы, которые сводят к минимуму результаты сканирования, если они что и видят, так только стайку мелких грызунов, – отмел версию Второго Кирилл.

– Да, но если проложить путь грызунов на протяжении двух недель, то получиться весьма интересная картина, – настаивал на своём Караваев.

– Какая?

– А такая, зачем стайке грызунов уходить от базы сразу после её разрушения, да ещё так далеко? А если они отследили и другие группы, тогда вообще всё становиться ясно, – поделился своими соображениями Караваев.

– Логично, но это слишком огромный объем информации. Чтобы его перелопатить, месяц нужен. Сколько зверья вокруг бродит, – продолжал настаивать на своем Нефедов, но уже не так уверенно.

– Если у них спутники есть, можно не сомневаться, что найдутся и мощные компьютеры. Кстати, не такой уж и большой объем получится, если только правильно поставить задачу. Например, отследить все группы, состоящие от трех и более особей, покинувшие нужный квадрат и всё. Поверьте, схема движения человека отличается от схем движения животных, – развеял сомнения командира Второй.

Караваев замолчал, а его товарищи сидели молча, понимая, насколько доводы Второго верны. Им было страшно, но не за себя, а за товарищей, которых без сомнения, тоже ждали засады.

– Что будем делать, командир? – спросил Матросов.

Будучи самым молодым, он с трудом заставлял себя оставаться на месте, а не бросится на помощь к тем, с кем делил кров и пищу уже не первый год.

– Ничего не будем делать, – нахмурив брови, сказал Нефедов, – где сейчас их искать? Да и наши парни не промах. Им палец в рот не клади, руку оттяпают по плечо, так что выкарабкаются. А вот мы на них навести можем запросто. Надо решать, что делать дальше, до тайника два дня ходу.

– Командир, есть у меня одно соображение, – произнес Караваев. – Если нас и вычислили со спутника, то уверен, делали это, отслеживая наши ночные стоянки. Днем слишком высокая температура, и мы, как бы растворяемся в окружающей жаре. А вот ночью она падает ниже температуры тела.

– Что-то я этого не замечал, – буркнул себе под нос Третий. Он тяжелее всех переносил влажный климат джунглей.

– А как же они нас находят? Ты сам только что сказал, днем нас не видно, – спросил Кирилл.

– Имея данные нашего теплового излучения, плюс расстояние дневного перехода, им остается всего лишь просканировать вероятный квадрат нашего местонахождения, и дело сделано, – пояснил Караваев.

– Что ты предлагаешь? – спросил Нефедов.

– Во-первых, разделиться, ищут троих. Во-вторых, изменить скорость движения, каждый должен двигаться с разной скоростью. И третье – каждые три – четыре часа менять уровень нашего теплового излучения.

– Это как?

– Очень просто, надо только периодически раздеваться по пояс и наоборот. Но это скорее перестраховка, уверен они нас потеряют, как только мы разделимся. Мелкого зверья полно вокруг, с закатом солнца предлагаю разойтись, – изложил свой план Караваев.

– Ты уверен, что нас нашли по тепловому излучению? – спросил Кирилл.

– Стопроцентной гарантии давать не буду, но ничего другого мне в голову не приходит. Ещё раз напомню – они нас сначала вычислили, а уж потом засекли с космоса, – ответил второй.

– Хорошо, делаем так, – раскладывая карту, произнес командир тройки, – остаемся в этом квадрате надвое суток. Продукты ещё есть, закончатся – перейдем на подножный корм. Посидим, посмотрим, что к чему, может, кто в гости придет. А они нас пусть в другом месте ищут. Навряд ли они догадаются, что мы здесь. На ночь будем расходиться. Нефедов повернулся к Караваеву:

– Какое расстояние необходимо, чтобы ночью затеряться среди зверья?

– Не знаю, думаю метров сто, двести хватит, – пожал плечами Второй.

– Прекрасно, двести метров вполне приемлемо. Матроскин, двести метров как для тебя? – Обратился Кирилл к Третьему.

– Гм, – усмехнулся Матросов, – за двести метров я учую, как вы в носу ковыряетесь.

– Тогда находим удобное место и отдыхать, возможно ночью не удастся поспать, – закончил импровизированное совещание Нефедов.

– Господин, – в дверях кабинета, стоял один из солдат, что прибыли с начальником отдела спецопераций.

– Что у тебя, Чаки?

– Пропала связь с группой А, – доложил коммандос.

– Откуда они в последний раз выходили на связь? – спросил Тревес.

– В точке перехвата, квадрат пять С.

– Может, у них аппаратура вышла из строя? Запасные каналы пробовали? – отодвинув компьютер, спросил Тревес.

– Четыре рации из пяти в рабочем режиме, но на запрос никто не отвечает. Спейс-коммуникатор также исправен. Последняя операция была произведена в тринадцать сорок, – произнес Чаки, отвергая тем самым версию начальства.

– Интересно, какие действия были произведены? – поинтересовался Тревес.

– Сначала аппаратура спутника была нацелена на квадрат шесть С, но через несколько минут были просканированы квадраты пять Д, затем четыре С, и пять Б. – посмотрев на планшетку, доложил солдат.

– Что находится в этих квадратах? – задал вопрос Тревес.

– Квадраты пять Д и пять Б, практически непроходимы. В одном находится мелководное озеро, дно илистое, топкое. К тому же там много бегемотов, а эти животные крайне агрессивны. А самое главное – место открытое, любые перемещения видны со спутника. В другом квадрате – скалы и тоже открытая местность. – Солдат замер, затем нажал на кнопку в наушнике, который торчал из уха. Выслушав полученное сообщение, он кивнул головой. – Оставайтесь на связи, – произнес сержант, после чего обратился к Тревесу, – Сэр, на связь вышел один из сидевших в засаде.

– И как он объясняет своё молчание?

– Сэр, он утверждает, что на них напали демоны, – доложил сержант.

– Они что там, все пьяны, или обкурились, – тихо произнес Тревес и развернулся к сержанту. На миг Траверс напомнил сержанту кобру, которая распустила свой капюшон и готова была нанести смертельный укус.

– Сэр, позвольте сказать?

– Да.

– Мы с Абдуллой не первый год на службе, он опытный и хороший боец. Ни разу за ним не было замечено серьёзных нарушений, тем более на задании, – быстро произнес сержант.

– И вы готовы, за него поручится, сержант? – смотря в глаза солдату, спросил Тревес. В его словах по прежнему слышались звуки, похожие на шипение змеи. Сержант, прежде чем ответить, сглотнул подступивший комок.

– Да, сэр готов.

– Вы смелый человек, сержант, – произнес Тревес и улыбнулся, – но впредь будьте по осторожнее, жизнь слишком дорогая вещь, чтобы её ставить на кон. Кто ещё остался в живых?

Сержант задал вопрос находящемуся на связи коммандос на неизвестном Тревесу наречии. Выслушав доклад, он отключил микрофон и заговорил:

– Сэр, рядом никого нет, но он видел, как скрылись в джунглях Чабонка и Турунга. Последний был ранен.

– Сержант, а что ваши бойцы не говорят по-английски? – поинтересовался Тревес.

– Говорят, сэр, но Абдула в шоке, от волнения не может мыслить по-английски, он путается. Мы с ним родом из одних и тех же мест, поэтому я обратился к нему на родном языке, – объяснил сержант.

– Пошлите людей, пусть прочешут квадраты шесть С и шесть Д, – распорядился Тревес.

– Сэр, позвольте сказать, – произнес сержант.

Прежде, чем разрешить, Тревес внимательно посмотрел на сержанта. В принципе, ему нравились люди, которые имели свою точку зрения и могли её отстаивать. Но сегодня у него было отвратительное настроение и он испытывал огромное желание пристрелить кого-нибудь, или на крайний случай набить морду. В общем, душа требовала выплеснуть наружу накопившиеся эмоции. И все же профессионализм начальника отдела спецопераций взял верх:

– Говори, что там у тебя?

– Сэр, прочесывать джунгли пустая работа, если работали профи, нам их ни за что не найти. Можно пройти в двух шагах и никого не заметить. Мы просто вымотаем людей, и в случае необходимости они будут не в состоянии выполнить поставленную задачу, – высказал свое мнение сержант.

– И что ты предлагаешь?

– Если взять в расчет уже проделанный диверсантами путь, они держат курс в район озера Джордж, – сержант склонился над расстеленной картой, указал на нужный район. – Там недалеко проходит главная трасса Уганды Касесе-Кампала, где довольно оживленное движение. Нельзя выпускать из вида близость границы с Конго и Руандой, а также водный путь. Из чего следует, что единственное место, где мы можем перехватить диверсантов – это район озера Джордж. Сосредоточив все силы, думаю, у нас есть неплохие шансы на успех.

– Но это всё возможно только, если действовали именно диверсанты. Версию, что напал кто-то из местных правителей, или какая-нибудь банда, вы полностью отвергаете? – спросил Тревес.

– В каждом крупном формировании, действующем на этой территории, у нас есть осведомители. Они наверняка бы доложили, в случае чего. С малой долей вероятности могу предположить, что был мятеж или у доктора сдали нервы, и он от испуга уничтожил всех, включив автоматическую систему защиты. Но как тогда объяснить нападение на засаду, которую мы устроили? – ответил сержант.

– Сержант, я полагаюсь на ваш опыт, тем более вы из этих мест и лучше знаете местные проблемы. Разрабатывайте план операции, когда он будет готов, ознакомите, – согласился с доводами сержанта Тревес. – Вы свободны. Да, пусть подберут тех, из засады. Я хочу с ними побеседовать.

– Сэр, – сержант отдал честь и вышел из кабинета.

Тревес крутанулся на кресле, сделал глубокий вдох, чуть задержав дыхание, резко выдохнул. Так он пытался успокоиться, прогнать раздраженность и злость, которая в последние дни захлестнула его, мешала работать. Три дня, выделенные ему Томсоном, растянулись на две недели, а результатов нет. Голова раскалывалась от постоянного прокручивания вариантов того, что здесь произошло. Исходных материалов практически не было. Сотрудники базы почти все погибли, а те, кто остался в живых, разбежались по округе. Не зря местные племена считали место, где находилась база, проклятым. Они искренне верили, что здесь поселился злой дух, но тени древних богов вернулись за ним, чтобы забрать его и посадить в подземную пещеру.

Тревес взлохматил волосы, затем, откинувшись на спинку кресла, сцепил пальцы на затылке.

«Куда не кинь, всюду натыкаешься на мистическую чушь», – продолжил он размышления. – «Сначала свихнувшийся доктор, которого трясёт от одного только упоминания о случившемся. Единственное, что удалось добиться от Вебера – упоминание о каких-то тенях. Теперь опять духи, демоны, и это я слышу от бойца, которого лично отобрал и вышколил. Так что же здесь происходит? Кто-то опробовал новое психотропное оружие? К чему тогда все эти заморочки по уничтожению базы? Зачем переться в такую глушь? Понятно было бы, если нападавшие хоть что-то забрали с собой, ту же базу данных исследований Вебера, так ведь нет».

Тревес взял со стола лист бумаги – отчет компьютерного гения, которого он затребовал у начальства, когда прибывшие с ним специалисты не смогли справиться с железом Вебера. Большая часть отчёта состояла из сленга, понятный только компьютерной братии. Усилием воли Тревес заставил себя ещё раз прочитать отчет, ставя на место сленговых слов общепринятые понятия, и только после этого ему стало понятно, о чём идет речь. Гений, разобрав сдохший компьютер, утверждал – внутренняя сеть сгорела до того, как захватили базу, все файлы были стерты каким-то импульсом, похожим на электромагнитный, причем никто даже не пытался копировать содержимое компьютера. По крайней мере, таких сведений нет в той части памяти, которую удалось восстановить.

– Черт, – выругался Тревес, – и, правда, во всякую чушь поверишь, когда тебе про теней, да демонов с утра до ночи твердят. Спустя час вызов по внутренней связи отвлек Тревеса от мрачных мыслей.

– Слушаю.

– Сэр, доставили людей из группы захвата, – доложил дежурный, – прикажите сразу к вам привести?

– Да.

Минут через пятнадцать в дверь кабинета позвонили. Начальник отдела спецопераций взглянул на монитор. Перед дверью стоял сержант, сзади него еще двое коммандос, причем у одного из них рука была уложена в лангету и загипсована.

– Ну и видок, – криво усмехнулся Тревес, нажимая на кнопку электрозамка.

– Сэр, – произнес сержант, остановившись в дверном тамбуре.

– Входи, сержант, и своих воинов заводи. Хочу посмотреть, на что были потрачены деньги нашего босса, – разрешил Тревес, в его голосе отчетливо слышалась ирония.

Начальник отдела спецопераций взглянул на стоявших перед ним подчиненных.

– Сержант, дайте им стулья, а то они свалятся прямо здесь, – распорядился Тревес.

Когда коммандос уселись, начальник отдела долго их рассматривал, прислушиваясь к своим ощущениям. Тревес был неплохим психологом, от его пристального взгляда ничего не ускользало. Он часто видел ложь ещё до того, как её хотели сказать. Его аналитический мозг фиксировал все: расширение зрачков; слабое подергивание лицевых нервов; потоотделение, и множество других признаков. Он даже был способен почувствовать изменение пульса и температуру тела. За глаза подчиненные звали его не иначе, как ходячий детектор лжи. Сейчас, рассматривая сидевших перед ним коммандос, Тревес почувствовал, что солдаты, побывавшие во многих переделках, смертельно напуганы.

– Абдула, – приступил к допросу Тревес, – расскажи, что случилось?

– Сэр, я уже рассказывал сержанту, я… я не хочу говорить об это снова. Сэр, можно я не буду об этом говорить, – в глазах коммандос появились слезы. Страх настолько читался в его глазах, что казалось ещё немного и боец сорвется, начнет биться в истерике.

Тревес встал, подошел к шкафчику, достал оттуда железную флягу с французским коньяком тридцатилетней выдержки и налил его до краев в кофейную чашку.

– Пей, – приказал Тревес.

Коммандос бестолково вылупился на стоящего перед ним командира с чашкой. Его глаза стали ещё безумнее, в них осталось совсем немного здравого разума. Тонкая ниточка, которая связывала находящегося в шоке коммандос с реальностью, могла оборваться в любую секунду.

– Пей, это приказ! – рявкнул Тревес.

У коммандос сработал рефлекс, выработанный за многие годы службы, он схватил чашку и опрокинул её одним махом, даже не скривившись.

Тревес налил ещё одну чашку, протянул её солдату. Тот взял её и вновь выпил залпом.

– Говори, – приказал Тревес.

– Я, я, я не могу, – промямлил коммандос и шмыгнул носом. Истерика опять пыталась взять над солдатом власть. Тревес резко ударил его по лицу, и солдат упал со стула.

– Встать, – жестко приказал Тревес. Пока коммандос подымался, налил ещё одну чашку. – Пей.

Солдат выпил чашку, но уже не так быстро. Хмель ослабил натянутые, как струны, нервы и признаки истерики отпустили его.

– Полегчало? – спросил Тревес.

– Да, – махнул головой Абдула.

– Тогда рассказывай. Абдула посмотрел на пустую чашку, облизнулся и поставил её.

– С чего начинать?

– На твоё усмотрение, – произнес Тревес, усаживаясь в кресло.

Абдула почесал бритую голову, ещё раз взглянул на пустую чашку, тяжело вздохнул, после чего начал рассказ.

– Мы сидели третий день в засаде, когда поступили данные со спутника. В них говорилось, что предполагаемый противник находится в дневном переходе от нас. Примерно в тринадцать часов Таго начал вести себя странно.

– В чем это выражалось? – спросил Тревес.

– Я связался с ним, он сказал, что его одолевают нехорошие предчувствия, – коммандос задумался, затем продолжил. – Когда я снова вышел на связь, он вел себя более чем странно. Вместо внятного ответа я услышал, как он шепчет заклинания от теней ушедших богов. Я не раз их слышал от моей бабушки.

– Какие тени? Что за предрассудки? – спросил Тревес. – Вы же приняли христианство.

– Сэр, в Африке к местным богам с почтением относятся даже христиане, – на лице Абдулы появилась пьяная ухмылка, его язык начал по немного заплетаться.

– Что было дальше? – поторопил коммандос Тревес.

– А дальше начался кошмар, сэр. Таго закричал, затем стал палить в воздух перед собой. Затем невидимая сила сбила его с ног и такое сотворила с его рукой, – лицо коммандос вновь стало бледным, справившись с волнением, он продолжил. – Что от неё осталось, можете спросить у доктора. После Таго настала очередь Зулу. Наверное, у него заклинил автомат, потому что он отбросил его, вытащил мачете, стал размахивать перед собой. «Бесы, бесы», – орал он, держа в другой руке крест. Но это ему не помогло, духи забрали его. Едва Зулу упал на землю, я тоже увидел демонов. Они были огромны как гора, глаза их горели адским огнем, а из пасти разило так, что все нутро выворачивало. Господи, – голос Абдулы задрожал, – мне было так страшно, когда эта гадина подошла и разинула пасть. Сэр, туда свободно мог поместиться автобус. Клыки твари были в крови, между ними виднелись куски человеческого мяса. Я услышал, как хрустели кости, когда он их перемалывал зубами, – Абдулу снова начало трясти. Хмель моментально улетучился и его место опять занял страх. Тревес нажал кнопку вызова, тут же появился сержант.

– Уводи их, Чаки, – распорядился он.

Сержант по рации вызвал наряд. Таго так и сидел, как его посадили в самом начале допроса, уставившись в одну точку. Взгляд его был пустой, казалось, он обитал в совсем другом мире. Вошедшие солдаты взяли под руки коммандос, вывели их в коридор.

– Чаки, – остановил выходящего из кабинета сержанта, Тревес.

– Да, сэр.

– Отменить операцию.

– Сэр, мы их возьмем, – провожая своих солдат взглядом, зло произнес сержант.

– Нет, не возьмете, здесь нужны другие специалисты, – тихо произнес начальник отдела спецопераций, – пока будем искать их, потеряем время, и наши «друзья» успеют смыться. А попусту терять людей – удовольствие дорогое.

– Понятно, сэр.

– И вот ещё что. Чаки, пусть соберут мои вещи, через час я вылетаю. Ты тоже собирай свою команду. Сколько тебе нужно времени?

– Пару дней будет достаточно, сэр.

– Хорошо, через два дня за вами прибудет транспорт.