"Дина Каминская. Записки адвоката " - читать интересную книгу автора

судебного заседания судья грубо обрывал адвоката, запрещал ему задавать
вопросы, необходимость которых была для меня очевидна. Но тот же самый судья
никогда не позволял себе этого в отношении прокурора. Я видела, как во время
перерыва прокурор свободно и уверенно направлялся в кабинет судьи, куда
адвокату заходить не разрешалось. Я присутствовала при том, как в этом
кабинете во время перерыва прокурор, судья, а часто и следователь обсуждали
рассматриваемое дело. Вместе оценивали доказательства, а зачастую тут же
решали и судьбу человека - вопрос о его виновности и даже то, какой срок
лишения свободы ему нужно определить.
Установленное законом равенство сторон в суде, равенство прав прокурора
и адвоката не только никогда не соблюдалось, но не было даже попытки
замаскировать, сделать не таким явным преимущество, оказываемое
представителю государственного обвинения.
Чем же объяснялась в те годы абсолютная непрестижность адвокатской
профессии?
В системе советского государства сталинского периода, когда нарушение
советских законов было не эксцессом отдельных должностных лиц, а партийной и
государственной политикой, сама профессия адвоката, защищающего от
государственного обвинения, а в тех условиях-от государственного произвола,
была чужеродной.
Адвокатуру терпели как некий необходимый для государственного престижа
вовне, за пределами страны, анахронизм, но не признавали за ней пользы для
внутренней жизни страны.
Структура адвокатуры - самоуправляющейся организации - в государстве с
тотальной регламентацией тоже определяла ее чужеродность и, следовательно,
непрестижность. И, наконец, коллегии адвокатов пришли на смену разрешенной
после Октябрьской революции частной адвокатской практике.
В коллегии объединились бывшие присяжные поверенные, в подавляющем
большинстве беспартийные, чье общественное и политическое лицо, с точки
зрения государства, было весьма сомнительным.
Государство не уважало адвокатскую профессию и не доверяло адвокатуре.
Но в то же время я увидела и другое.
Я уже тогда поняла, что унижаемый самодовольными и часто совершенно
некультурными судьями и прокурорами адвокат, как правило, и почти без
исключений, был гораздо образованнее. Его профессионализм был значительно
выше.
Это объяснялось тем, что следователями, прокурорами и судьями в те
предвоенные годы работали так называемые выдвиженцы - представители
партийной прослойки рабочего класса. Многие из них не имели не только
специального юридического образования, но даже не окончили десятилетней
школы. Они совмещали свою ответственную правовую работу с занятиями на
курсах усовершенствования или в специально для них организованной
юридической школе. В адвокатуре же тех лет было много старых адвокатов с
блестящим еще дореволюционным образованием.
Я поняла тогда и то, что унижаемый в суде адвокат был гораздо свободнее
этих судей и прокуроров. Он сам определял позицию по делу, он ни с кем не
должен был ее согласовывать. Поняла я и то, что такие независимые в судебном
заседании государственные обвинители обязаны были предварительно доложить
как само дело, так и свою позицию по нему прокурору района; что мнение
начальства было практически для них обязательным. Я уже знала, что, если