"Артем Каменистый. Время одиночек" - читать интересную книгу автора

- Зайцы...
- Да господин Сеул - они самые.
- Откуда... почему... Да что здесь вообще произошло?!
- Я бы и сам хотел это знать...
- Дербитто, это ваш район. И это моя ночь - я сегодня главный
дознаватель по городу. Думаю, ты понимаешь, что это значит.
- Тут и дурак поймет - рассвет для нас может стать невеселым... и не
только для нас... Оптом упакуют под холст всех, кто спрятаться не успеет...
- А эти... эти... уже знают?
- Если и знают, то мне об этом неизвестно. Да и какая теперь разница?
- И правда... никакой. Свидетели есть?
- Нет конечно - все разбежались. И я их очень хорошо понимаю... сам
поглядываю в сторону ворот...
- Дербитто, нет для нас ворот... на дне моря достанут теперь, если
что... Ну что же... Давай к управе - поговорим с этим Пуго... для начала.
Если повезет, то на нем вопрос и закроем. Посмотрим на его сапоги...

* * *

- Ты можешь молчать. Или можешь говорить - говорить взахлеб, вспоминая
даже те свои паскудные прегрешения, о которых давно позабыл. Можешь кричать
на помощь. Можешь жаловаться. Можешь требовать, чтобы к тебе привели весь
городской совет и всех шлюх, что отираются у Второй Стены, в придачу - не
вижу разницы между вашими толстяками и этими сифилитичными дамочками. Никто
не придет, и никому не нужны твои жалкие жалобы. И сам ты никому не нужен.
Все что ты можешь теперь, это выплевывать выбитые зубы, и корчиться на полу,
в луже крови, мочи и блевотины. Моча, блевотина и кровь, будут твои
собственные - никто здесь тебя этим дерьмом снабжать не будет. И никто -
никто тебе не поможет. На тебя сейчас плевать всем - абсолютно всем. Плевать
со всех восьмидесяти восьми башен Первой Стены. И со всех шпилей
королевского замка - я и сам не помню, сколько их там, но достаточно много.
Ты сидишь передо мною, потея от страха, но по сути тебя уже нет - ты
никто, ты призрак, ты ошибка Судьбы, непонятно почему отравляющая воздух в
этом подвале. Ты даже не умер - тебя попросту забыли еще до рождения твоего.
Твое имя выкинули из памяти. А кто не выкинул, тот никогда его не станет
вспоминать. А если и вспомнит, то вслух не произнесет. А если найдется тупой
кретин, рискнувший произнести его вслух, то сделает это посреди пустыни,
закопавшись поглубже в песок, и уткнувшись своей тупой мордой в огромную
пуховую подушку. И сделает это тишайшим шепотом. И как только он это
сделает, то немедленно обмочится. Обмочится так, что на этом месте в пустыне
потом оазис возникнет. Уж больно страшно будет твое поганое имечко вслух
произносить. И знаешь к чему я все это тебе, не родившемуся тухлому трупу,
говорю? Потому что ты, по-моему, так и не понял, во что вляпался.
Ты думаешь это что-то, во что угодила твоя нога у твоего вонючего
кабака - лепешка, оставленная тощей полудохлой коровой. Жиденькая тоненькая
такая лепешка, ведь корова загибалась от язвы, жрала мало, а навоз ее был
кровавым. Ты так думаешь?
Если ты думаешь именно так, то мне тебя жаль. Ведь скоро, очень скоро,
от тебя останется такая же лепешка. Нет, даже пожиже и потоньше. Чахлая
лужица блевотины, крови, соплей и дерьма. Вонючая лужица. Такая вонючая, что