"Артем Каменистый. Сердце Мира ("Запретный Мир" #2) " - читать интересную книгу автора

сотен стрел, прежде чем Робин залихватски свистнул и помчался вдоль опушки.
Грациозные единороги легко развернулись и понеслись в разные стороны, уходя
из-под удара. Отряд разделился на две части, удалившиеся друг от друга в
разные стороны. Враги с гневными криками осаживали разогнавшихся быков,
стражники понимали, что их удар пришелся в пустое место. Стремительные
ноттингемцы, обойдя слуг атонов с двух сторон, не прекращали обстрел.
Стражники, потеряв скорость, могли им помешать только гневными воплями.
Стрелять из седла - великое искусство. Ноттингемцы пока не были столь
искушенными, чтобы метать стрелы на скаку. Они останавливались, стреляли,
отъезжали подальше, вновь стреляли. Стражники сыпались один за другим, рев
раненных быков слился в сплошной гул. Робин не успел ополовинить свой
колчан, когда враги побежали - их осталось не более десятка. Вслед убегающим
стражам продолжали нестись смертоносные стрелы, в лесу скрылись считанные
единицы. Ноттингемцы добили спешенных врагов и повернули к горящей деревне,
чтобы помочь жителям справиться с пожарами. Надо было спешить, Робин
надеялся еще до утра успеть нагрянуть в Риеву и проведать своих давних
приятелей. Такого сюрприза атоны не ожидают.

- Прости нас, великий! - Старший азат Риевы Тигир Праум Скатор униженно
корчился у ног Зардрака.
- И почему же я тебя должен прощать?! - рявкнул ничего не понимающий
жрец.
- Не доглядел, - всхлипнул крестьянин.
- Чего не доглядел?
- Великий, эйко, которую ты выбрал для себя, сбежала в лес.
- Как?! - изумился Зардрак. - Зачем же ей бежать от такой чести?
- Великий, это моя глупая дочь, Эйна Праум Ирда. Она водила дружбу с
Дорком Ратоном Скатором, сыном презренной дэйко. Я наказал Эйну и его,
запретил им даже приближаться друг к другу, но тщетно. Дочь предала меня,
сбежала с этим оборванцем, опозорило всю нашу деревню! Мне нет прощения!
Зардрак угрюмо молчал. То, что здесь сейчас произошло, было огромным
святотатством. Ни одна эйко не должна противиться воле владык гор. Ночь она
могла провести с любым, кого выберет атон, и только жрец имел право снять с
нее белую заколку, распустив волосы при людях. Этот древний, нерушимый
обычай наглядно показывал народу, кто их господа. Любые нарушения права
первой ночи карались немедленно и беспощадно. Зардраку иногда приходилось
убивать людей только за то, что эйко успела с кем-то согрешить до него.
Проступок на первый взгляд совсем нестрашный, что возьмешь с глупой
девчонки, но в этом вопросе нельзя было оставлять безнаказанной ни одну
мелочь. Все должны помнить своих владык и не покушаться даже на каплю их
незыблемой власти, ведь любой мятеж возникает из крохотных капель
неповиновения. Нет большего преступления, чем посягательство на привилегии
правителей. Проклятье, а ведь он твердо решил не свирепствовать в этой
деревне! Теперь придется наказать глупых беглецов, а если их не догонят, то
родственников. Придется немного повременить с посвящением остальных эйко,
пусть сластолюбец Валет погрызет пока себе локти. Зардрак уже приготовился
произнести суровую речь, как вдруг послышался шум, на площадь вылетел
стражник на взмыленном, вконец загнанном суфиме. Едва остановившись,
несчастное животное, хрипя, завалилось на бок и умерло. Солдат успел
выскочить из седла и подбежал к атону: