"Кунио Каминаси. Допрос безутешной вдовы " - читать интересную книгу автора

делать следующий шаг, чтобы избежать новых жертв, и посеревшую Мураками,
острозубенькой и востроглазенькой мышкой вжавшуюся в большое кресло,
обтянутое песочного цвета кожей.
- Первый он у вас? - Я кивнул на покойного. Она, выражая непонимание,
подняла узкие бровки.
- Покойник русский, я имею в виду.
- У меня других и быть не может... - печально пропела она. - Я же с
самого начала в русском отделе работаю... И мертвецы через нас только
русские проходят.
- Значит, не первый?
- У меня лично - второй, - почти шепотом выдавила из себя Мураками. - В
прошлом году у нас моряка русского машиной сбило. Насмерть. Там не убийство,
а просто несчастный случай был, поэтому я дело вела. Он пьяный на велосипеде
в порт ехал, на судно возвращался из города, назад не посмотрел на
перекрестке - и все... А водитель не виноват был... Скорость у него только
сорок была... Но все равно судили - два года дали...
- Понятно... Вы, может, пока в лобби спуститесь? Здесь, в общем, можно
и без вас обойтись, - старясь звучать как можно ласковее, предложил я Аюми.
- Нет, ничего. - Она попыталась изобразить на абсолютно сером лице
подобие улыбки. - Надо же к этому привыкать...
Я кратко рассказал Нисио и ребятам из района о событиях последних двух
часов. Мы внимательно просмотрели нехитрый багаж почившего Владимира
Николаевича: ни скромный набор недорогой и довольно ветхой одежды - как
верхней, так и нижней, строго выдержанной в пепельно-асфальтовой гамме, ни
бордовый российский загранпаспорт, ни ученые бумаги в потертом портфеле
никаких зацепок нам предложить не смогли. Нисио достал из портфеля стопку
бумаги в серенькой прозрачной папке и прочитал на верхнем листе:
- "В. Н. Селиванов. Сало как message. "Голубое сало" Владимира Сорокина
и физиологическая поэтика квазиистеблишмента бывшего советского андеграунда.
Педагогический университет Саппоро, 2 октября 2002 г., среда". Да, среда...
Среда-то вот никуда не денется, а докладчик... "Голубое сало"? Книжка, что
ли, такая? Ты, Такуя, читал это "Голубое сало"? Это что, кулинарная книга
новая?
- Я читала... - тихо ответила за меня Мураками. - Это не кулинарная
книга... Это занятный роман, на большого любителя, правда... Но я думаю,
роман неплохой...
- "Голубое сало"... - опять вслух перечитал название объекта
селивановского исследования Нисио и серьезными глазами взглянул на автора
несомненно умного и, увы, последнего в своей не такой уж и короткой жизни
доклада: он лежал на спине, лицом в потолок, в той же символической
крестообразной позе, широко раскинув руки, и из-под распахнувшейся
наполовину голубенькой юкаты противно горбилось абсолютно белое, никогда в
жизни не знавшее тренажеров тугое филологическое брюшко.
- Что у вас, Кодама-сан? - обратился я к нашему медэксперту, который
закончил изучать состояние распахнутого в безмолвном тигрином рыке
селивановского рта и теперь на стеклянной дощечке накладывал реагенты на
взятые из глотки покойного пробы.
- Причина смерти - предварительная, разумеется, но с большой долей
вероятности - остановка сердца вследствие наложившихся друг на друга
электрошока и последовавшего за ним шока болевого, - пресно и монотонно