"Андреа Камиллери. Форма воды " - читать интересную книгу автора

неудобной позе, по пояс просунувшись в машину, колдует над передним
сиденьем, где угадывался темный силуэт. Фацио и полицейские из Вигаты
помогали коллегам из Монтелузы. Комиссар закурил сигарету и повернулся
посмотреть на химический завод. Этот остов его завораживал. Он решил
как-нибудь вернуться и сделать фотографии, чтобы потом отослать их Ливии и
объяснить ей с помощью снимков то, чего она пока не могла уразуметь в нем и
его родных местах.
Он увидел, как подъехала машина судьи Ло Бьянко, как вышел судья, тоже
взволнованный.
- Это на самом деле так, тело принадлежит инженеру Лупарелло?
Видно, Якомуцци не терял времени.
- Кажется, да.
Судья присоединился к кучке криминалистов, принялся возбужденно
разговаривать с Якомуцци и доктором Паскуано, который достал из саквояжа
бутылку спирта и протирал руки. Через некоторое время, вполне достаточное
для того, чтобы Монтальбано изжарился на солнце, криминалисты сели в машину
и укатили. Проезжая мимо, Якомуцци не попрощался. Монтальбано слышал, как
за спиной выключилась сирена "скорой помощи". Теперь дело было за ним, он
должен был действовать и распоряжаться, и никаких гвоздей. Стряхнув с себя
полусон, в котором он не без удовольствия пребывал, комиссар пошел к
автомобилю с мертвым телом. На полпути его остановил судья.
- Тело можно увезти. И, учитывая известность покойного, чем раньше мы
обернемся, тем лучше. В любом случае докладывайте мне ежедневно о
результатах следствия.
Сделал паузу, и после - чтобы смягчить приказной тон только что
сказанного:
- Позвоните мне, когда сочтете возможным.
Еще пауза. И затем:
- В служебное время, разумеется.
Судья отошел. В служебное время, а не домой. Дома, как всем было
известно, судья Ло Бьянко отдавался сочинению капитального и ответственного
труда "Жизнь и деяния Ринальдо и Антонио Ло Бьянко, присяжных при
университете города Джирдженти1 во времена короля Мартина-младшего
(1402-1409)", с которыми он, по его предположению, состоял в каком-то, хотя
и сомнительном родстве.
- Отчего он умер? - спросил комиссар доктора.
- Смотрите сами, - ответил Паскуано, пропуская его.
Монтальбано засунул голову в машину, в которой было жарко, как в печи
(применительно к данному случаю - в печи крематория), бросил взгляд на
покойника и сразу подумал о начальнике полиции.
Он думал о начальнике полиции не потому, что перспектива любого
расследования заставляла его поминать всуе вышестоящих чиновников, а потому
лишь, что они с бывшим начальником полиции Бурландо - а они были приятели -
дней десять назад обсуждали книгу Арьеса "История смерти на Западе"1,
которую оба прочли. Начальник полиции утверждал, что любая смерть, даже
самая неприглядная, все же сохраняет в себе нечто сакральное. Монтальбано
же говорил, причем совершенно искренне, что ни в какой смерти, будь то даже
смерть Папы Римского, он не может углядеть ничего священного.
Ему захотелось, чтобы господин начальник полиции оказался сейчас рядом
и увидел то, на что смотрел он. Инженер всегда одевался с подчеркнутой