"Рожденная чародейкой" - читать интересную книгу автора (Фарланд Дэвид)

ГЛАВА 16 ТВИНХАВАН

Дождь и темнота задержали Эрин и Селинора в Балингтоне. За ночь к Габорну несколько раз приезжали вестники и уезжали. Они ставили в стойла своих сильных коней, кормили их сытной дробленной, но на чердак, где обнявшись лежали любовники, никто не поднимался.

Селинор успел раз двадцать пообещать Эрин вечную любовь, пока девушка наконец не сообразила, что это, должно быть, какой-то странный обычай его народа. И забеспокоилась, что, если он будет продолжать в том же духе, она не услышит, как очередной вестник откроет дверь.

– Зачем говорить о любви, если можно ею заняться? – прошептала она. И на чердаке наконец воцарилась тишина, нарушаемая лишь вздохами и поцелуями.

Но счастье не может длиться вечно, и когда сова вернулась с охоты в свое убежище среди балок конюшни, Эрин поняла, что пора ехать.

На рассвете они были уже далеко от деревни, скакали по большаку на север сквозь туман, покрывавший ложбины меж зеленых холмов. Вдалеке с карканьем кружили вороны. Они летали вокруг раскидистых дубов, где, по-видимому, были их гнезда.

Путники почти не разговаривали друг с другом. На душе Эрин камнем лежало воспоминание о странной девочке-чародейке и ее предупреждениях.

Поселения и постоялые дворы вокруг были еще пусты и безлюдны. Только вчера здесь проходило войско Радж Ахтена, и люди покинули свои жилища, скрываясь от него. Еды было не купить, и Эрин с Селинором остановились только раз, чтобы нарвать груш возле маленькой хижины близ дороги.

Пока Эрин собирала груши, Селинор обошел вокруг хижины и сорвал где-то розу персикового цвета. Вернулся к девушке, показал цветок и дал вдохнуть его нежный аромат. Потом вручил розу ей.

– И что я должна с ней делать? – спросила Эрин. Будь это яблоко, она бы его съела. Но рвать цветы в ее стране было не принято. В небогатом Флидсе, где обитали конные кланы, каждая травинка была на счету.

– Любоваться, – сказал он неуверенно.

– А, – сказала она, припомнив с опозданием, что в некоторых странах мужчины преподносят женщинам розы в качестве подарка. Понюхала цветок, полюбовалась им секунд тридцать, а потом, не желая, чтобы он пропал понапрасну, попыталась скормить его своей замечательной черной кобылке. Но та не проявила к цветку интереса.

Селинор пришел девушке на помощь.

– Розу можно носить, – сказал он. – В моей стране женщины прикалывают их к платью. Пахнет, как духи, и ничего не стоит.

Взял у нее цветок и приколол к плащу Эрин серебряной брошью. Так Эрин едва могла уловить его тонкое благоухание.

– Перешибает запах конского пота, надо думать, – сказала Эрин. Подарок ее удивил. Ему что, не нравится, как от нее пахнет? Или он пытается таким образом проявить внимание?

– Говорят, если смять лепестки, – заметил Селинор, – они пахнут еще слаще.

Он обнял девушку и пылко прижал к себе. Все-таки пытается проявить внимание, решила она. Разные земли, разные обычаи.

Внимания с его стороны она видела на самом деле больше, чем достаточно. Любовник он был прекрасный. И Эрин подумала, не поцеловать ли его и не поискать ли в хижине какую-нибудь кровать.

Но в этот момент на дороге показались две молодые сестры-всадницы из Флидса, направлявшиеся на юг. Они спустились с холма и вспугнули ворон, которые разгуливали по полю.

Эрин уставилась на них, пытаясь разглядеть. Обе девушки на вид были из бедных семей и рыцарского звания иметь не могли. Кожаные латы их были разрисованы зеленым и желтым – символами кланов. На каждой красовался пояс из конского волоса, крашеный в красный цвет и заплетенный на счастье в косичку. Шлемы тоже были из кожи с нашитыми железными пластинками, с ниспадавшими на спину конскими хвостами. Тяжелых копий у девушек не было, только пики.

От них так и веяло бодростью, как от людей, которые недавно взяли дары. И Эрин подумала, что, верно, уже пошли в ход форсибли, которые послал Габорн.

На одежде одной из всадниц виднелись сбоку кровавые пятна. От девушки пахло виски, которым, видимо, промывали рану.

– Вы на юг или на север? – поравнявшись с нею, спросила раненая.

– На север, – ответила Эрин.

– Проехать там нелегко. Это ловикеровское отродье, Констанс, собирается перекрыть все короткие пути. Дороги она усеяла проволочными ежами. А если поскачете поддеревьями, на вас начнут упражняться ее лучники. Мы насилу прорвались.

Эрин другого и не ждала.

– Значит, это война? – спросил Селинор.

– Кто знает? – ответила вторая девушка. – Войск, готовых выступить, мы там не видали, если вы об этом. С Королем Земли она воевать не собирается, просто не желает, чтобы его лошади удобряли ее дороги. Я бы сказала, она не воюет, а вредпичает.

Селинор громко засмеялся и пожелал девушкам удачи. Смех его, однако, звучал фальшиво. И Эрин поняла, что он встревожен.

– Может, свернем в горы и объедем Белдинук? – предложил он.

– А может, поедем напрямик через поля Ловикера? – предложила в ответ Эрин. – Сэкономим время, заодно плюнем им в лицо.

– Стрела, выпущенная из вредности, убивает так же, как и стрела, выпущенная на войне. У нас есть дела поважнее, чем плевать в лицо воинам Ловикера.

Эрин такой уверенности не испытывала. Флидс не раз воевал с Белдинуком, и последнее известие привело ее в ярость.

Но девушка сдержала свой праведный гнев и, когда они приблизились к границе и Селинор повернул на запад, на дорогу, ведущую в Твинхаван, она безропотно последовала за ним.

Через дюжину миль они достигли остатков городка. Осталось от него немногое. Все было пожрано огнем.

Не естественным огнем – сразу поняла Эрин. Сначала пламя окружило городок, следуя вдоль городских стен. Потом уже внутри этого круга оно истребило все деревянное – каждую телегу, каждое бревно в каждом доме, каждый куст.

В тех местах, где стояли дома, кое-где сохранился камень. Торчали трубы, как черные кости, сплошное поле пепла делили на квадраты каменные изгороди. Но в самом центре городка расплавились даже камни.

Не спасся никто.

Проезжая по улицам, Эрин и Селинор видели кругом обгорелые трупы. Мать с ребенком на руках. Лошадь. Целая семья среди пепла.

Эрин с ужасом поняла, что город уничтожили пламяплеты. Ей говорили, что колдуны Радж Ахтена вызвали Темного Победителя где-то в Мистаррии. И сожгли живьем людей в качестве жертвоприношения. Должно быть, это тот самый городок. Твинхаван.

С тех пор прошло три дня, и за это время лишь один человек отважился войти в него, о чем свидетельствовали следы на пепле. Цепочка их тянулась от одного сгоревшего дома к другому. Должно быть, воришка приходил искать среди руин расплавившееся золото и серебро.

Впереди на дороге были и другие поселения. Но крестьяне, по-видимому, боялись этого места. Здесь погибли люди, а многие считают опасным топтать прах мертвых.

Эрин и Селинор ехали молча. «Из-за одного этого следовало бы убить Радж Ахтена, – думала Эрин. – И надо было его убить».

С благоговейным страхом они разглядывали пепелище, когда Селинор вдруг остановил коня и сказал, вытянув руку:

– Посмотри-ка туда!

Эрин не сразу поняла, о чем он. Остановилась, посмотрела в ту сторону, куда он показывал.

Среди развалин ближайшего от них дома, в тени, которую отбрасывало утреннее солнце, она увидела слабые зеленые отблески. Словно по земле низко стелилось пламя. Будь солнце поярче, их было бы и вовсе не разглядеть.

Среди остывшего пепла мерцали зеленые туманные огоньки. Они образовывали круг около пятнадцати футов в диаметре, внутри которого горела руна. По следам на пепле можно было понять, где вышел из этого круга пламяплет вместе с Темным Победителем.

Цепочка следов воришки вела прямехонько к кругу и пропадала в нем – и это было страшнее всего.

Волосы Эрин встали дыбом, руки покрылись мурашками.

Она бросила взгляд на Селинора.

– Это то, о чем я думаю?

Лицо его было мрачным. Ноздри раздувались.

– Дверь, – сказал он дрогнувшим голосом, – дверь в ад.

Открыл эту дверь пламяплет Радж Ахтена. Эрин думала, что, кончив дело, он должен был ее закрыть. Но сама она колдуньей не была и не знала – возможно, закрывать такие двери потруднее, чем открывать.

Во рту у нее пересохло, сердце забилось чаще. Внезапно ее посетила странная мысль.

– Если Радж Ахтен мог вызвать через эту дверь Темного Победителя, – сказала она, – вдруг и мы можем вызвать своего?

Селинор заставил своего коня попятиться от колдовского круга.

– Сама попытка была бы безумием!

– Безумием? – переспросила Эрин. – Ты ведь знаешь не хуже, чем я, что вместе с Эрденом Гебореном сражались Светлые Победители. Кто-то же вызвал их.

Селинор спросил:

– С чего ты вообще взяла, что через нее можно пройти?

– Сейчас узнаем.

Она слезла с лошади. Остывший пепел под ногами отсырел за ночь. И когда она ступила на него, запах сырости усилился.

Эрин подошла поближе, вынула из ножен кинжал и бросила его в круг.

Покрытой пеплом земли кинжал не коснулся. К нему взметнулись зеленые огни, закружили его и поглотили.

Затем они вновь опустились и замерцали над самой землей. Стоя так близко, Эрин ощущала сухой жар. Довольно сильный, но не обжигающий.

«Я могу это сделать, – думала она, – могу войти в другой мир». Сердце забилось еще сильней, во рту было сухо. Она придвинулась ближе, встала на край круга.

Посмотрела через плечо на Селинора.

– Не делай этого! – сказал он. – Даже если ты пройдешь туда, подумай, сможешь ли вернуться обратно?

Он, конечно, был прав. Эрин представилось, как она вступает в пламя, а вокруг – саламандры и Темные Победители. По легендам, люди вышли из нижнего мира. Значит, там должны быть земля и пища.

Она окинула взглядом поля Мистаррии, дальние дубы, горевшие золотом в солнечных лучах, ворон, круживших в небе. Что за дикая мысль – бросить все это!

Она обещала проводить Селинора к его отцу. Эрин, чувствуя, как колотится не унимаясь сердце, отошла от круга, и они поскакали дальше на север.