"Стелла Камерон. Мимолетное прикосновение " - читать интересную книгу автора

который сражается бок о бок с герцогом Веллингтоном и ужасно страдает от
разлуки с ней... То есть, я имею в виду, она всегда заводит о вас речь, как
начитается своих романтических стихов. Вот почему до сегодняшнего дня я ей
не очень-то верила.
Хаксли одолело любопытство.
Вот как? И что же она говорит?
- Она говорит... - Незнакомка устремила на него пристальный взгляд и
начала, точно повторяя заученные фразы:
- Высокий, смоляные кудри развеваются по ветру, в глазах пылает огонь,
а рот... рот твердый и четко очерченный. Широкие статные плечи, на которых
мундир сидит как влитой. А ноги... - Тут она вдруг захлопнула рот. - Боже ты
мой! Ради всего святого, не пересказывайте Саре, что я вам наговорила.
Позабавленный до глубины души, Хаксли провел рукой по "развевающимся по
ветру смоляным кудрям".
Клянусь, Саре ни слова. А вы всегда так... - Он чуть не сказал
"порывисты", но побоялся смутить девушку. Непосредственность была редким и
драгоценным качеством у молодых дам его круга. - Вы всегда так прямодушны?
- Ой да. Все так говорят. - Впрочем, в тоне ее не слышалось ни
малейшего сожаления. - Знаете, лучше нам все-таки спрятаться на кухне, пока
вас не заметили.
Она провела его через мощеный дворик и сводчатый каменный проход в
садик перед кухней, даже зимой носивший следы явного пренебрежения и
запустения. Замерзшие высохшие стебли растений торчали уныло и одиноко.
Хаксли приподнял бровь. Для человека, поставившего на карту столь многое
ради того, чтобы заполучить это поместье, Латчетт проявлял на удивление мало
заботы о его благосостоянии.
- Сюда, - торопливо шепнула ему провожатая. Тяжелая дверь открывалась в
коридор на задней половине дома, идущий мимо сыродельни и кладовых с мясом и
рыбой. От каменных стен веяло холодом. Вскоре девушка ввела Хаксли в большую
и уютную кухню, где в камине еще теплились неостывшие угли.
- Садитесь сюда. - Девушка придвинула к камину деревянную табуретку. -
Грейтесь. Хаксли машинально сел, протянув руки к тлеющим углям. Пожалуй, и
вправду удачно все получилось. Известно, что Латчетт готов пятки лизать
любому, кто вхож в светское общество. Как же он сконфузится, когда узнает,
что виконта ввели в его дом с кухни! Хаксли презрительно скривил губы. А где
остальные слуги?
- Я не... Ой, ну ладно. У кухарки сегодня выходной. Дидс - дворецкий -
скорее всего занимается счетами. Остальные... - Она неопределенно махнула
рукой. - Когда никаких гостей не ждут, вся прислуга занята чем-нибудь по
дому.
- А вы? - Виконт через плечо покосился на девушку. - Кто вы и где
сейчас полагается находиться вам?
Положив тяжелые перчатки на огромный, чисто выдраенный стол, она
развязывала потрепанные ленты ротонды. Вопрос явно застал девушку врасплох.
- Я... я... гм... - Она слабо улыбнулась, продемонстрировав
очаровательные ямочки на щечках, но в глазах ее затаилась тревога. - Вы и
сами уже должны были догадаться, кто я, сэр. Я Берта, Сарина горничная.
Да, лгунья из нее никудышная. Хаксли нахмурился, убежденный, что
девчонка бессовестно врет.
- Ну ладно. Вы Берта. И что вы тогда делаете здесь, в этом доме, если