"Алексей Калугин. Резервация ("Резервация" #1) " - читать интересную книгу автора

насилием, наполнив Сферу божественной милостью, дарованной им через
откровения Хабера ван Герена. Ну, и что толку от таких родителей? Лучше бы
их и вовсе не было.
Но отговаривать от глупой затеи богатенького чудака из сектора Галилея
Стинов не собирался. Если человеку не терпится выбросить деньги на ветер, то
все, что следует сделать, - это занять такое положение в пространстве, чтобы
этот ветер обдувает и тебя.
Автоматическая компьютерная выборка из газет той поры выдала только две
коротенькие статьи, в которых вскользь упоминалось искомое имя. За те
деньги, что платил заказчик, этого было явно недостаточно, и шеф усадил
Стинова вручную просматривать не только центральные газеты, но и
региональную печать. Просидев за моноэкраном до позднего вечера и не
добившись никаких результатов, Стинов использовал прием, к которому прибегал
уже не впервые. Он выбрал семь больших статей о работе пятой Государственной
думы и заменил в них наиболее часто встречающиеся имена на имя предка
заказчика. После чего со спокойной совестью распечатал полученный материал.
Почему бы не подправить историю для одного человека, если он может за это
заплатить?
Работа была несложная, но кропотливая, требующая внимательности и
точности. Тут нельзя было допустить ни единой ошибки. Заметив малейшую
неточность, заказчик непременно устроит дополнительную проверку вызвавшего
сомнение документа, после чего исполнитель данного задания со скандалом
вылетит из Архивного отдела. Такую работу под эфимером не сделаешь.
Домой Стинов вернулся поздно, уставший настолько, что, даже не
поужинав, завалился спать. А утром первым делом - пастилку эфимера в рот.
Он неподвижно лежал на кровати, - глаза закрыты, руки вытянуты поверх
одеяла, - и неспешно, с чувством пережевывал пропитанный эфимером кусочек
латекса, ожидая когда препарат всосется в кровь и начнет действовать. Без
этого он не то чтобы боялся, но не хотел открывать глаза, заранее зная, что
увидеть все тот же нависающий над головой голубоватый потолок. Психологи
считали, что голубая окраска потолков должна вызывать ассоциации с
необъятным небесным простором.
Стинову это казалось смешным. Кому могла напомнить небо давящая на
затылок голубая плоскость? Тем, кто видел небо только в кино? Голубой
потолок так и останется голубым потолком, если, прежде чем взглянуть на
него, не нажеваться эфимера.
Стинов почувствовал легкое покалывание в кончиках пальцев. Теплая волна
поднялась вверх по рукам и быстро разлилась по всему телу, сделав его почти
невесомым. Если и дальше лежать неподвижно, то вскоре возникнет ощущение,
что тело растворяется в окружающем его воздухе. Стинов этого не хотел.
Эфимер был нужен ему, чтобы влиться в поток повседневности и прожить еще
один день, а вовсе не для того, чтобы провалиться в бездонную яму сияющего
небытия. Случалось, что когда ему бывало совсем паршиво, он набивал рот
пастилками с эфимером и жевал их до полного одурения, до тех пор, пока не
становилось невозможно отличить реальную действительности от образов,
порожденных мозгом, выбитым из привычного состояния равновесия мощной дозой
галлюциногена. Но подобное происходило нечасто, и сегодня был совсем не тот
день.
Стинов открыл глаза. Потолок казался гораздо выше, чем был на самом
деле.